Одержимость бандита - стр. 2
Ради него я предала того, кто был рядом всю жизнь.
А Раевский просто воспользовался мной.
Не как мужчины пользуются телом женщины. Хуже. Глубже. Точнее. Жёстче.
Он воспользовался доверием. Любовью. Слепой, тупой, такой искренней, что от неё теперь тошнит.
Из-за него папе выстрелили в голову. Из-за него я стояла на кладбище, в грязи, с ледяными пальцами и обожжённой душой.
Из-за него я лежала на кровати, глядя в потолок, пока всё внутри выло: перестань.
Перестань чувствовать, думать, дышать. Просто прекрати.
Я захлёбывалась слезами. Кричала в подушку, пока не хрипел голос. Теряла контроль, теряла себя.
Я не думала, что справлюсь. Что переживу тот ад. Но у меня получился.
Помог дядя Миша. Снова. Он вытащил меня. По частям. Его жестокие слова дяди Миши привели меня в чувство:
«Думаешь, твой отец бы хотел этого? Радовался бы тому, какой жалкой ты стала?»
Отец хотел жить…
Пусть это пульсирующая боль никуда не делась, но я знаю, что он хотел для меня лучшего.
И я постаралась, чтобы хоть теперь не разочаровывать его. Поднялась.
А потом появилась Снежка. Слишком настоящая для моего тогдашнего мира. Как неоновая вывеска в морге.
Даже сюда – на этот банкет – устроила меня она. У её мамы юбилей. Шатёр на улице, официанты в перчатках. Сотня гостей. Всё по высшему разряду.
Платят хорошо. Очень хорошо. И Снежка договорилась, чтобы меня взяли.
Я встряхиваю головой, стараясь сосредоточиться на самом важном. Работа – в приоритете.
Я одёргиваю короткое платье. Он узкое, давит. Как будто я надела не униформу, а ошейник.
Чёрный обтягивающий трикотаж врезается в бёдра. Каблуки вонзаются в траву. Но – ничего. Это работа. Я справлюсь.
Подхватываю поднос. На нём – мини-корзинки с паштетом, мятой, какой-то микрозеленью.
Шатёр дрожит под лёгкими порывами. Воздух пахнет цветами и жареным мясом.
Гости чинно переговариваются, кто-то уже пьян, кто-то слишком громко смеётся. Я лавирую между столами, подаю закуски, улыбаюсь.
– Закусочка? Пожалуйста… Угощайтесь… – шепчу, будто под гипнозом.
Где-то внутри всё время гудит. Фоново. Как тревога, не выключенная после пожара.
Раздаётся хриплый, низкий смех. Глухой, как из груди.
До боли знакомый.
Как по затылку ударили.
Сердце останавливается. Я замираю. Цепенею. Поднос дрожит в руках.
Я резко поворачиваю голову. Глаза мечутся. Ищу. Вгрызаюсь взглядом в каждый профиль, каждое движение.
Вот – компания мужчин. Смеются. Один – тоже с низким голосом. Но не он.
Не он.
Мота там нет.
– Спокойно, – шепчу себе. – Это просто нервы. Это просто эхо из прошлого.
Делаю глубокий вдох. Потом ещё. Один за другим, пока не начинает кружиться голова. Нужно работать. Нужно дышать.