Одарённая - стр. 31
За обедом он не был грозным. За обедом он был наглым и громким. Сажал рядом с собой кого-нибудь по своему желанию. Часто это бывал Раффин, хотя Ранда разговаривал через его голову и никогда не трудился послушать, что мог сказать по тому или иному вопросу его собственный сын. Изредка это оказывалась Катса. Обычно Ранда держался от нее на расстоянии. Он предпочитал смотреть на своего палача сверху вниз и обращаться к ней издали, потому что его оклик обращал на племянницу – его драгоценное оружие – взгляды всего зала. Гости трепетали, и все было так, как Ранда любил.
Сегодня вечером она сидела за столом справа от Ранды, на своем обычном месте. Она все-таки надела платье из нежного зеленого шелка и теперь боролась с желанием оторвать рукава, которые расширялись от запястий, свисая с рук, и вечно оказывались в тарелке, стоило ей потерять бдительность. Но это платье хотя бы закрывало грудь – или, по крайней мере, бо́льшую ее часть. Большинство остальных вечерних нарядов Катсы этим похвастаться не могло, – занимаясь ее гардеробом, Хильда не обращала на ее собственное мнение никакого внимания.
По левую руку сидел Гиддон, а справа – еще один лорд, предположительно завидный жених, старше Гиддона, но еще молодой, щуплый мужчина, своей лупоглазостью и широким ртом отдаленно напоминавший лягушку. Его звали Давит, и он был феодалом из северо-западных Миддландских земель, граничащих с Нандером и Истиллом.
Беседа с ним не была пыткой: он заботился о своей земле, своих крестьянах и деревнях, и Катса задавала множество вопросов, на которые он с охотой отвечал. Сначала он сидел на дальнем краешке стула и разговаривал с ее плечом, ухом и волосами, не поднимая взгляда на лицо. Но ужин шел своим чередом, Катса не кусалась, и он успокоился, расслабился, удобно устроился на стуле и разговорился. Катса даже подумала, что этот лорд Давит с северо-востока оказался неожиданно приятной компанией для ужина. Во всяком случае, ей было не так тяжело удерживаться от того, чтобы выдернуть из волос все шпильки, впивавшиеся в голову.
Лионидский принц тоже мешал сосредоточиться на беседе. Хоть она и старалась его не замечать и не смотреть на него, он сидел на другой стороне зала и все время маячил где-то в поле зрения. Иногда Катса чувствовала на себе его взгляд. Он был куда смелее всех остальных гостей, которые, как всегда, тщательно притворялись, что ее не существует. Ей пришло в голову, что в лионидце смущали не столько необычные глаза, сколько то, что он не боялся отвечать на ее взгляд. Однажды Катса взглянула на него, когда он не смотрел, но он тут же поднял глаза ей навстречу. Давиту пришлось дважды повторить вопрос, прежде чем Катса услышала его и оторвалась от странного взгляда лионидца, чтобы ответить.