Одарённая - стр. 33
Катса услышала, как король произнес ее имя, и застыла. Она не смотрела на него, потому что не хотела поощрять, если вдруг он попытается втянуть ее в разговор. Разобрать его слова не получалось, но, скорее всего, он рассказывал кому-нибудь из гостей об одном из ее поручений. Хохот Ранды прокатился по столам через большой мраморный зал, и Катса поборола желание нахмуриться.
Лионидский принц наблюдал за ней – она чувствовала это. Шею и лицо захлестнула волна жара.
– Миледи, – забеспокоился лорд Давит, – все в порядке? Вы кажетесь взволнованной.
К ней повернулся Гиддон, лицо у него было встревоженное.
– Тебе нехорошо? – Он попытался взять ее за руку.
Катса отпрянула.
– Мне никогда не бывает нехорошо! – огрызнулась она и вдруг почувствовала, что ей непременно нужно выбраться из зала: сбежать от гула голосов, от дядиного громоподобного хохота, от удушающей заботы Гиддона, горящих глаз лионидца, выйти на воздух, найти Раффина или побыть одной. Ей непременно нужно наружу, иначе она выйдет из себя, и тогда произойдет непоправимое.
Она встала, и Гиддон с лордом Давитом встали вслед за ней. Лионидский принц в другом конце зала тоже поднялся со своего места. Один за другим мужчины замечали, что она стоит, и поднимались. Наступила тишина, все смотрели на Катсу.
– Что случилось, Катса? – спросил Гиддон, снова пытаясь завладеть ее рукой.
Она позволила ему взять ее, чтобы не оскорблять перед всем залом, хотя ей показалось, будто его ладонь впивается ей в кожу раскаленным клеймом.
– Чепуха, – сказала она. – Простите.
Катса повернулась к королю, единственному мужчине в зале, кто не поднялся с места.
– Прошу прощения, мой повелитель. Ничего не случилось. Прошу вас, садитесь. – Она помахала рукой в сторону столов. – Прошу вас.
Джентльмены медленно сели, снова зазвучали голоса, раздался смех короля, и наверняка он смеялся над ней. Катса обратилась к лорду Давиту:
– Прошу извинить меня, милорд. – Потом повернулась к Гиддону, чья рука по-прежнему придерживала ее за локоть. – Пусти, Гиддон. Мне хочется пройтись на воздухе.
– Я пойду с тобой, – сказал он, поднимаясь, но заметил предупреждающий огонек в ее глазах и остановился. – Хорошо, Катса, поступай как знаешь.
Голос Гиддона звучал резко. Наверное, это было грубо с ее стороны, но ей было все равно. Единственное, что имело сейчас значение, – скорее выйти из зала и сбежать туда, где не слышно будет дядиного голоса. Она повернулась, стараясь не встретиться взглядом с лионидцем, и заставила себя медленно и спокойно дойти до дверей в конце зала. Едва переступив порог, Катса бросилась бежать.