Очерки Фонтанки. Из истории петербургской культуры - стр. 40
На подлинном подписано Собственною Его императорского величества рукою тако: Александр.
Каменный Остров. Июля 16-го 1818 года.
Контрассигновал статс-секретарь граф Нессельроде.
19 ноября 1818 года, во втором часу, перед обедом, из Петербурга в Царское Село выехала большая компания. В. А. Жуковский сообщал об этом И. И. Дмитриеву: «Мы простились всем „Арзамасом“ с нашим Ахиллом-Батюшковым, который теперь… в каком-нибудь уголку северной Италии увидится с весною».
В декабре он в Вене, в феврале 1819-го – уже в Риме, к концу того же месяца – в Неаполе, на должности сверхштатного канцеляриста дипломатической миссии. И тут нашла коса на камень, точь-в-точь, как вскоре у Пушкина с Воронцовым. Посланник России в Неаполе, граф Штакельберг, человек, даже по словам министра иностранных дел графа Нессельроде, «нрава, преисполненного странностей и гордыни», заявил Батюшкову, что тот «не имеет права рассуждать». Батюшков вспылил…
«Здесь, на чужбине, надобно иметь некоторую силу душевную, чтобы не унывать в совершенном одиночестве. Друзей дает случай, их дает время. Таких, какие у меня на севере, не найду, не наживу здесь», – пишет он Жуковскому 1 августа 1819 года. Это – последнее из дошедших до нас дружеских писем поэта. Еще в июле, словно предчувствуя что-то, П. А. Вяземский писал из Варшавы А. И. Тургеневу: «Уверен, что он скучает». Батюшков не просто скучал – его охватила тоска, безотрадная и безысходная…
Раньше, находясь за границей с армией, он был все же среди своих. Сейчас свои, соотечественники – редкие единицы, например художники. Еще по дороге в Неаполь, в Риме, Батюшков подсказал находившемуся в это время там великому князю Михаилу Павловичу идею заказать молодым русским художникам-пенсионерам Академии художеств живописные работы. И вот что вскоре написал родителям из Рима Сильвестр Щедрин: «На обратном пути великого князя из Неаполя он призвал к себе и встретил сими словами: „Поезжайте в Неаполь и сделайте два вида водяными красками; Батюшкову поручено вам оные показать“… Сверх того, Батюшков прислал мне сказать, что он у себя приготовил мне комнату».
Оленин как президент Академии художеств, провожая Батюшкова в Италию, просил его информировать, как обстоят дела у пенсионеров Академии. Батюшков написал Оленину о бедственном положении, в котором находились в Италии российские художники-пенсионеры. Заказ великого князя Михаила Павловича, заказ самого Батюшкова были для них единичной удачей. Вскоре после его письма в положении художников кое-что все-таки изменилось и помимо единичных частных заказов.