Очаг - стр. 25
Кымыш-дузчы был одним из тех жителей села, кто поддерживал с Нарлы-гамышчи добрые отношения. Когда видел, что тот бедствует, оказывал ему всяческую помощь. Он приглашал его к себе, если надо было выполнить какую-то работу, связанную с камышом, и щедро оплачивал эту работу. Провожая, каждый раз говорил ему: «Дорогой, Нарлы, если твоей семье не хватает молока и кефира, не стесняйся, отправляй детей с миской к Джемал».
Как-то раз одна из коров Кымыша-дузчы отелилась сразу двойней. Такое явление туркмены считали предвестником приближающейся беды, к тому же коровы редко приносили больше одного телёнка сразу. Из суеверия люди старались как можно быстрее избавиться от второго плода, и одного сразу отдавали пастуху или же кому-то из неимущих, чтобы человек мог обзавестись скотиной. Вот и в тот раз Кымыш-дузчы вспомнил про Нарлы-гамышчи, решил отдать ему телёнка.
Когда Оразгелди, стреножив ягнёнка, на руках принёс его в дом Нарлы-гамышчи, радости того не было предела. Взяв телёнка на руки, он ходил с ним, от радости не зная, куда поместить скотинку, то ли в дом, то ли в сарай.
– Ну, конечно, это же наш любимый дядя Кымыш, родной нам человек! – взволновано бормотал счастливый обладатель телёнка.
Но тем же вечером, вместе с детьми какое-то время порадовавшись приобретению, Нарлы-гамышчи принёс детёныша коровы обратно.
– Ах, Кымыш ага, не надо сейчас отрывать его от матери, пусть немного пососёт мать, окрепнет, чтобы мог сам кормиться травой да сеном, после чего я заберу телёнка. Дома у нас нет молока, мне нечем будет кормить телёнка, и я не хочу потерять то, что так счастливо пришло ко мне в руки! – На шее телёнка уже висел амулет, вдетый в пёструю плетёную нить – аладжу, чтобы потом можно было опознать своего. Забрал он своего телёнка гораздо позже, когда тот уже превратился в крупную стельную корову. Веря, что от богатого к другому человеку достаток переходит, Нарлы-гамышчи долгое время жил с чувством благодарности Кымышу-дузчы.
Оразгелди сейчас думал о том, какими тёплыми были отношения между их двумя семьями тогда, и никак не мог понять, отчего Ягды-кемсит не поддержал его вступление в колхоз, искренне обижался на него. А он верил, что находясь у власти Ягды-кемсит поддержит его кандидатуру, ему бы удалось избежать надвигающейся в виде большевиков беды. Земляки говорили о Ягды-кемсите: «С тех пор, как Ягды стал выходцем из класса угнетённых, из кожи вон лезет, чтобы показать свою власть. И над кем? Над своими же односельчанами. Да, раб он и есть чужак, ждёт счастливого случая, чтобы отомстить за свои бывшие унижения! Такого большевик поманит пальцем, и он готов мать родную продать!» Видя, что эти разговоры имеют под собой почву, Оразгелди по-настоящему расстраивался.