Оцепенение - стр. 44

Бьянка хмурит брови.

– Угрожал? Нет, не думаю, что у него были враги. Но он у кого-то одолжил кучу денег. И сильно переживал, потому что не мог вернуть.

– Вам известно, у кого? – спрашиваю я. – Или о какой сумме идет речь?

– Понятия не имею. Я старалась знать как можно меньше о его так называемых сделках.

Я наклоняюсь вперед, ищу ее взгляд, но глаза у нее совершенно пустые, а лицо не выражает ни одной эмоции.

– Его мать сказала, что он стал законопослушным гражданином, – тихо добавляю я, – что он не был связан с наркотиками или криминалом, что…

Бьянка меня перебивает:

– Вы меня извините, – взмахивает она рукой, – но Туула чертовски наивна. Считает своего сына святым. Хотя наркотиков я у него не видела. Правда, не видела. Я бы его сразу бросила. Но законопослушным гражданином я бы его не назвала. – Она закатывает глаза и изображает пальцами знак кавычек. –   Нее… Юханнес был кем угодно, но только не законопослушным гражданином.

Когда мы выходим на улицу, Дайте тяжело вздыхает и берется рукой за бороду. В глазах у него грусть.

– Какая печальная история, – вздыхает он. – От любви одни страдания. Никуда от них не деться. Сегодня ты влюблен, а завтра – стоишь с членом, зажатым в горячей вафельнице, и не можешь высвободиться.

Он поправляет короткие штаны и с опущенными плечами возвращается в машину.

Афсанех обнимает меня при встрече.

Несмотря на то, что я теперь работаю полный день, на обед я поехал в больницу. Главным образом ради Афсанех. Не думаю, что для Нади это имеет какое-то значение.

После разговора с подругой Ахонена мы с Дайте поехали в центр. Высадив его у Полицейского управления, я продолжил путь в больницу. По дороге позвонил другим детям. Альба не взяла трубку, но я поболтал с Александром и Стеллой. Рассказал о состоянии их сестры и спросил, как у них дела.

Все переживают за Надю. Все расстроены. Несмотря на разницу в возрасте со сводной сестрой, они ее обожают.

– Хорошо, – шепчет мне на ухо Афсанех. – Хорошо, что ты пришел.

Она выпускает меня из объятий и улыбается. Спина прямая, глаза блестят, на щеках появился румянец.

– Какие-то новости? – спрашиваю я.

Афсанех с энтузиазмом кивает и хватает меня за руки.

– Они собираются разбудить Надю. Врач так сказал. Начнут уменьшать дозу снотворного с завтрашнего дня.

– Это правда? – шепчу я.

Афсанех снова сжимает меня в объятиях.

– Она вернется, Манфред. Наша Надя вернется к нам.

Афсанех вся дрожит, и я не осмеливаюсь озвучить свои мысли. О том, что врачи все время пытались нам сказать.

Что произойдет, если открыть коробку с котом Шрёдингера?