Общедоступный песенник (сборник) - стр. 46
– Я постелила вам, – сказала Таня. – Комнатка тесноватая, конечно, но ничего.
– В тесноте да не в обиде! – Нюра извинилась этими словами за свое поведение. Все это поняли, всем стало опять уютно.
– Сейчас я вам колыбельную спою, – обрадовала нас Нюра.
Она взяла гитару и запела.
Гитара звучала резко, голос звучал резко, слова были резкие. Наверняка друзья ее там, в Волгограде, любят ее пение и ее любят. Но я откуда-то знал, что она будет петь что-то как раз в этом духе. Я где-то уже слышал подобное, хотя нигде ничего подобного не слышал. Как бы объяснить… Чутьем слышал. Есть вещи, о которых ты знаешь – они есть. Я огорчился, конечно.
– Ну вот, – скромно вздохнула Нюра, уверенная, что покорила всех. – Теперь можно спать.
– Слушайте, очень оригинально. Вам этим серьезно надо заниматься, – сказал Матвей.
– Может, аккомпанемент… Да нет, он тут такой и нужен, – сказала Таня.
– Вот именно, – сказала Нюра.
Мы даже душ на ночь приняли – оказывается, дом со всеми удобствами. Правда, вода нагревалась газовой колонкой, Матвей довольно долго добивался, чтобы душ был достаточно горячим, а добившись, предупредил, что краны крутить не нужно, иначе колонка может и взорваться ненароком.
Нам отвели под ночлег маленькую комнатушку с высокой металлической допотопной кроватью. Лет сорок назад была она роскошной – двуспальной, супружеской…
Одеял было два. Очень умные люди Таня и Матвей.
– Забыла им сказать, что мы не муж и жена и не друг с подругой, – проворчала Нюра.
– У них тут кроватей не сто штук, не гостиница, – урезонил я ее. – А одеяла два дали, молодцы. Не привередничай.
– Отвернись, дай раздеться. Я голая сплю.
– Я тоже.
– Только не вздумай подлезть, козел. … оторву.
– Слушай, ты можешь без этих слов? Тебе не идет.
– Могу, …! Запросто, …! Хорошо у них. И люди все-таки нормальные.
Я лег рядом, согрелся, ждал – сейчас дрема сладкая начнется. И понял, что долго не усну.
– Мне твоя песня не понравилась, – сказал я.
– А тебя спрашивают?
– Я говорю то, что хочу. Я правдивый вообще.
– Ненавижу правдивых. Сама такая.
– Можно очень пошлую штуку скажу?
– Нельзя, но говори.
– Я тоже ехал к Антуфьеву…
– В любви признаться? Спасибо, успокоил.
– Нет. Просто нужен человек… Ну, ты можешь с ним не общаться. Но он есть. И – можно жить. Легче. Был Антуфьев.
– Кумир, значит.
– Вроде того. Я десять лет собирался к нему приехать.
– Ты такой старый?
– И вот собрался. Дело не в этом. Просто все очень логично. Ты понимаешь, каждому человеку что-то идет. Ну, не только одежда, а вообще. У меня вся жизнь такая. И у меня именно так должно быть: собрался к человеку, с которым давно хотел встретиться, а он исчезает. Это мне идет. Понимаешь? Ну, как говорится, в моем стиле. Если очередь за чем-нибудь, то кончается передо мной. Есть люди, у них наоборот, им всегда достается последнее. За ними уже никому, а им всегда. Они на поезд всегда опаздывают – и точно в последнюю минуту успевают. А если не успевают, поезд на пять минут почему-то задерживается. Такие есть, у меня друг такой.