Общая теория права. Учебник - стр. 73

Совокупность признаков права, раскрывающих его бытийственную структуру, определяет его онтологический (греч. ontos – сущее, бытие; logos – учение) статус. Онтологический статус характеризует не то, чем должно быть право по чьему-либо мнению, а то, что есть право в отличие от всех других явлений, т. е. выявляет его сущность.

Новые возможности для понимания права возникают в контексте постнеклассической науки, позволяющей рассматривать право как самоорганизующуюся и саморазвивающуюся систему. Системный подход связан с задачей объяснить право как многоединство. Однако существующие на сегодняшний день в правоведении теории, выросшие на идеалах классической науки, нацелены прежде всего на уяснение права всего лишь как простого единства, что и приводит к обеднению образа права и известной одномерности, однобокости таких теорий. Как верно было отмечено одним из создателей феноменологической теории права Н. Н. Алексеевым, сведение (редукция) права к одному основному моменту является неизбежным следствием классических правовых теорий, основывающихся на методологических подходах классической науки, таких, как эмпиризм (греч. empeiria – опыт) и рационализм. Если для эмпиризма понятие права есть результат обобщения эмпирических, опытных, данных, то рационализм выводит понятие права из априорной (внеопытной) посылки методом умозаключений. Основанные на классических методах определения понятия права неизбежно одномерны, независимо от их теоретико-философского обоснования, например: «право есть справедливость», «право есть норма», «право есть правоотношение», «право есть принуждение», «право есть воля», «право есть интерес», «право есть свобода» и т. д. и т. и. Ни одно из этих определений не охватывает реального многообразия права, которое есть и справедливость, и норма, и правоотношение, и воля, и свобода, и интерес, и принуждение.

Любая рационалистическая система знаний о праве, являясь системой взаимообусловленных понятий, или вращается в замкнутом логическом круге (А не есть В; необходимость определить, что есть В, приводит к следующему суждению: В не есть С, в то же время С также нуждается в определении, и т. д.), или выходит за свои системные границы, явно или скрыто опираясь на не доказуемые разумом, принимаемые на веру основания, имеющие ту или иную ценностную окраску. Для того чтобы разорвать этот порочный круг, необходимо обратиться не к понятиям о праве, а к самому праву, но не к его эмпирически изменчивым внешним формам, а к его сущностной основе, правовому эйдосу. Один из вариантов усмотрения сущности права предлагает феноменология, основные положения которой, как представляется, способны сыграть важную методологическую роль в познании правовой действительности.