Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман - стр. 34
Андре тронул друга за плечо, и по дикому взгляду, какой кинул на него Ренэ, понял, что не следовало эту песню оставлять напоследок.
– Ну, пойдем, пойдем, Рене, позвал он, выходя на лестницу.
Этель стояла за дверью, тоже несколько ошарашенная и помрачневшая. Но первую песню она слышать не могла… наверное, не могла.
Они обошли еще несколько залов, собирались и уже вернуться.
– Здесь мы не выйдем из восточной башни, нужно перейти по этажу к лестнице северной.
– Здесь же есть лестница.
– Я не хожу по этой лестнице, – тихо ответил он. – Сколько себя помню, двери на лестницу были закрыты, видимо в них что-то повредилось, не было никакой возможности сдвинуть их с места. Но потом, когда я вернулся сюда после университета, я все-таки приоткрыл одну из дверей и стал подниматься. То, что я нашел, поубавило во мне желание проходить там.
– Что это было?
– Трупы. Высохшие трупы – мужчина и женщина в старинных одеждах. Они сидели на ступенях, привалившись к стене.
– Откуда они там взялись?
– Не знаю, это чей-то скелет в шкафу… не знаю, что он делает на моей лестнице, – пошутил Андре, к нему вновь вернулось его ироничное настроение. – Сидят там с 14 века, ну, судя по костюмам.
– С какого?
– Дому около 800 лет, так мне говорили родители.
– Жаль я не познакомился с твоими родителями…
– Да, все умерли…
– Почему ты играл без меня? – спросила девушка, когда улучшила возможность.
– Нельзя, чтобы это было меж нами.
– Что это?
– То, что несут в себе эти песни…
Книга открыта. Вложенные страницы. Диктовка вторая. Поэт
Лодка и парус трепещет
Хлещет волна седая
Сердце поэта отыщет
Свой виноград для вина
Мука чудовищной краски
Черная строчка бела
Корзина кисточек, масло,
Холст натянут. Чернил
Нужно вылить в их сердце
На шкуры леопардов и змей
В нежные лотосы, в грязь,
В солнце и ночь под глазами.
Серый дом – земля
Звонкие лопаты
Как стихи стальные
И вечным надгробьем – облака
Река и трава с метелками
Глаза не закрыты – зарыты телами
Стена. Пуля. Мечтал ли он?
Самоуверенный и наивный
Мальчик грубый с темной головой
Кровь и вино – одно
Рука ломает хрящ
Нужно крепким быть
Пить соль и рот не кривить
Голь, городская рвань
Он растворился в ней
Чтоб не кричать о себе
Жемчужина в скорлупе
Почему душа так легка?
Тлеет свеча на бумаге
Рука дрожит от слез
Облако пеплом плывет
Костер потух. Умирает.
Лампа тиха. Пулемет
Дремлют слова на листе
Окна хмурь – ерунда.
Плевки на мостовой озябшей
Вечерние песни и свист
Камни глодают подошвы
Груды мертвых и трупы
Актеров телегой раздавленных
Мощь нарастает выпростав
Пальцы, ручищи, ступни
Махровые шишки с бульбами
Звезд. Козни милых