Обряд Ворлока - стр. 39
– Что задумался, парень? – усмехнулся, сверкнув ровными зубами Вульфер. – Заморочил я тебе голову? Можешь не отвечать. Знаю, что заморочил. Да ты не обижайся на старого отшельника. Один живу. Разве что с Шалуном могу поболтать. Вот всякие глупости и лезут в голову. А увижу нового человека, и остановиться не могу. Так мне продолжать? Ты что-то об умениях своих спрашивал?
– А разве не твой черед вопрос задавать? – вспомнил условия игры Вратко.
– Верно. Мой. Только ты сейчас в своих вопросах и моих ответах больше нуждаешься, чем я.
Парень не нашел возражений. Да и что он мог рассказать этому въедливому старику, глядящему, кажется, насквозь?
– Хорошо. Продолжай.
– Вот и здорово! – обрадовался старый сакс. – Поднимайся ко мне. В ногах правды нет.
Новгородец вскарабкался по склону и уселся на холодный камень, когда Вульфер подвинулся.
– Расскажи сперва, как ты меня нашел? И не видел ли ты моих друзей из войска Харальда Сурового?
– Их самих не видел, – ответил старик. – Только следы. Они забрали сильно на юг.
Если будут до утра идти, то могут к Йорку выбраться.
– Но там же саксы! Гарольд Годвинссон с войском!
– Ошибаешься. Английский король заключил мир с Олафом Харальдсоном и Палем Торфинссоном. Разрешил увести всех людей, уцелевших в битве. Вот кораблей позволил взять всего две дюжины.
– Это же… – Вратко задохнулся, на миг представив себе, сколько же урманов погибло, если шло войско Харальда на трех сотнях кораблей, а выжившие уместились в два с небольшим десятка.
– Да уж. Поражение страшное. Не знаю, сумеют ли викинги, волки северных морей, восстановить когда-либо былую славу. Но кажется мне, что величию их державы пришел конец… – Вульфер покачал головой. – Правда, много дружин сейчас рассеяны по округе.
Ты, должно быть, сам уже догадался? – Сакс подмигнул.
– Да. Воины Лосси-датчанина спят здесь, – Вратко ткнул пальцем под ноги.
– Они сделали большую ошибку. Датчан в Англии не любят. В народе еще жива память о зверствах, творимых сыновьями Рагнара Кожаные Штаны[30]. А норвежцы что? От них столько зла не видели.
– Но я же не могу оставить их здесь? Они умрут.
– Ты можешь разбудить их, а в благодарность за спасение потребовать верную службу.
Новгородец замолчал. Его не отпускало ощущение, что Вульфер – не тот, за кого себя выдает. Не может простой селянин, отшельник разговаривать так гладко, мыслить, словно вождь или именитый боярин.
– Кто ты, почтенный Вульфер? – парень решился спросить напрямую, не надеясь, впрочем, на чистосердечный ответ. Если старик от кого-то скрывается, то с какой радости должен раскрывать душу перед первым встречным мальчишкой?