Обречённые на величие - стр. 7

В голове пролетают образы Карен, взрыва психбольницы, испуганных маминых глаз, огня, крови, больницы, волков, клыков, призрака Вивьен, похорон, газет с новостью об аресте пастора. Поток мыслей прерывается острым желанием почесать запястье. Ощущение, будто несколько насекомых в раз решили укусить меня, привлеченные шлейфом путаницы бессознательного. Поднимаю руку над лицом и останавливаю пальцы в сантиметре от кожи: там, где ещё несколько дней назад был аккуратный шрам, высыпало бесконечное множество мелких красных пятен. Раздражение обхватывает руку браслетом в крапинку и тянется в сторону сгиба локтя, постепенно светлея. Тяжело сглатываю, осматривая этот градиентный переход.

Вряд-ли это что-то вроде ветрянки.

Желание подольше полежать в постели, как рукой снимает. Тапочки, на ношении которых настаивает мама, остаются забытыми у подножья кровати. Не заботясь о своем внешнем виде, проверяю, что окно закрыто, и спускаюсь на первый этаж.

– Мам? – зову, вбегая на кухню.

Лохматые локоны на секунду перекрывают обзор, и я небрежным движением откидываю их. Мама поворачивает голову в мою сторону, не прекращая разливать бледно-зелёную жижу по стаканам. Непроизвольно морщусь и плюхаюсь на стул, демонстративно положив руку на стол ладонью вверх. Это вызывает именно ту реакцию, на которую я и рассчитывала: глаза мамы быстро расширяются, а непривлекательного вида жидкость перестает литься. Чаша блендера тут же отставляется к стене и оказывается забыта.

– Что за… – взволнованно шепчет мама, садится рядом и осматривает мою руку. – Когда это появилось?

– Я только утром заметила. Сильно чешется, – веду плечами, стараясь сдержаться от раздирания кожи ногтями.

Мягкие подушечки тонких пальцев аккуратно прощупывают место на запястье, где ещё недавно была магическая печать.

– Когда ты в последний раз колдовала?

– Вчера, с тобой.

Она слегка хмурится.

– А слышала голоса?

– Ночью, когда ты заходила.

Мама резко поднимает взгляд и обеспокоенно впивается им в меня.

– Одри, я не заходила к тебе ночью.

Сначала я застываю, прокручивая в голове сцену нашего ночного разговора.

Нет, это точно был не сон.

Затем насмешливо выдыхаю.

– Ты зашла ко мне, когда окно распахнулось. Ещё обещала рассказать, почему была одета, – напоминаю я.

Ожидаю, что мама быстро вспомнит об этом, но она лишь щурится и качает головой.

– Не помнишь?.. – уже растерянно уточняю я.

– Я всю ночь провела в кровати с твоим отцом, – совершенно уверенно шепчет она и уже с тревогой заглядывая мне в глаза.

Медленно прячу руку, которая ужасно зудит. Обстановка становится некомфортной.