Обречённые на месть - стр. 3
Наконец Роза пришла, ей помогли сесть и тут же наши тарелки наполнили ароматной запеканкой. Не успела я отрезать кусочек, как мачеха сказала:
— Тереза, тебе пора подумать о замужестве.
В то же время. Юг Аттавии, город Бларес
Дом Руж
В просторной комнате было темно. Плотные синие шторы надёжно защищали от нежеланного солнца. В каждом сантиметре дома Руж поселилась скорбь, хозяйка дома умирала. Тяжёлое дыхание небольшими порциями громко выходило из приоткрытого рта некогда красивой женщины. Сейчас она напоминала высохшее дерево, тонкие пальцы сжимали молодую ладонь девушки.
— Поклянись… мне… — серые глаза женщины практически выцвели и пристальный взгляд прозрачных глаз пробирал до дрожи. Всех, кроме спокойно сидящей рядом с умирающей хрупкой девушки.
Отец Карл удивлялся, откуда в столь юной девушке столько силы и усерднее возносил Великому молитвы просил очистить сердце умирающей от тьмы и дать силы юной девушке потянуть момент страшного обещания. Священник видел, что душа умирающей держится на упрямстве ослабленного длительною болезнью тела и души женщины. Он помнил Нэнси юной девушкой, полной огня жизни и какой-то отчаянной смелостью.
Каждую неделю Нэнси приходила в храм Великого исповедаться. Каждую неделю отец Карл назначал читать Писание. Они оба знали, что слишком живая девушка не будет этого делать: жизнь уходит зря за таким скучным занятием. Даже рождение сначала сына, а потом дочери не изменило её.
Отец Карл огорчался нежеланию молодой женщины обращаться к Великому и в то же время удивлялся её жизнелюбию. Нэнси была единственной из знакомых ему женщин сохранившая лёгкость юности в браке и материнстве. В конце концов, он поверил, что и такое тоже возможно пока…
Пока горе не накрыло дом Руж. С того дня Нэнси изменилась. Исчезла жизнерадостная огненная красавица. Больше обитель Великого она не посещала. Лишь однажды встретив её на улице, отец Карл попросил поговорить с ним, обещая тайну исповеди. Серые глаза обожгли мужчину колючим холодом неутихающей боли. На короткий миг священнику показалось, будто небо резко затянуло чёрными грозовыми тучами, но когда он силой заставил себя отвести взгляд понял, небо по-прежнему ясное. Он уже не надеялся, что зло смотрящая на него женщина скажет хоть слово, поэтому приготовился попрощаться с ней, как Нэнси заговорила.
Она говорила короткими рваными предложениями. Каждое слово сочилось болью и ненавистью, они сбивали с ног и разрывали размякшее сердце священника. Бросив последнее предложение будто старую кость бездомной собаке, Нэнси резко развернулась и ушла, чтобы больше никогда не сказать ни слова.