Обращенный к небу. Книга 2 - стр. 12
– Илья! Муромец! Да очнись же ты! Эй!
Илья открыл глаза и увидел тормошившего его мальчишку по прозванью Репей.
– Чего тебе? – Илье хотелось выпить бочонок студёной водицы, чтобы смыть гадкий сон.
– Не мне, воеводе. Ступай скорей.
Илья скоро встал, оделся, освежил лицо под ковшом, из которого ему слил Репей, и приладил за спину меч. Добрыня ждал во дворе.
Совсем недавно вернулось воинство из долгого похода, но в Киеве никого из ополчения не было – служилый народ торопился по домам, да и земля заждалась пахарей: весна уже была на исходе. Из Корсуни да из самого Царьграда вместе с Владимиром пришли в Киев священники – князь, следуя своему зароку, собирался крестить стольный град. Народ в городе и окрестностях волновался, предчувствуя большие да недобрые дела. Зосима сразу по возвращении отправил Илью к князю, но тому было недосуг, и поэтому всеми делами Муромца ведал сам Добрыня. Он поселил Илью у княжьего подворья в своём дому, наказав ждать, и часто говорил с ним о том о сём.
– Чего я тут жду, Добрыня? – спрашивал Илья, глядя на высокую суету, в которой только Зосимы не было видно. Воевода успокаивал:
– Не спеши, Илья. Ты теперь, чай, не пахарь, чтоб домой торопиться. А воину выдержка полезна – сам, поди, знаешь.
Добрыня из всех воинов выделял Илью особо и очень надеялся, что князь возьмёт его в дружину. Такими бойцами он швыряться не умел и, как только была возможность, напоминал князю о нём. А Владимир, одержавший победу над Корсунью и теперь говоривший с Византией на равных, крутился, что белка по осени на ветках. Император Василий Второй, наконец, прислал князю сестру Анну, давно обещанную ему в жёны, но из-за упрямства Владимира, не шедшего ни на какие уступки Империи, долго тянувшего с этим. Князь обручился с Анной, объявив её первой женой из всех тех, что уже были у него, но и только. Анна, ехавшая в далёкую славянскую землю, страдала, чувствуя себя словно продаваемой в неволю, а князь, опробовав её ночью, после доброй чары вина сказал Добрыне:
– Ничего особого. Мои бабы ещё и не то выделывают…
Князь громко крестил свою семью и самых близких соратников, и как-то, созвав дружину, из которой далеко не все были крещёны, сказал:
– Настала пора новому богу храмы ставить в Киеве. Но истуканам более нет места в моём городе.
Дружина хмуро молчала: все ждали этих слов князя. Владимир продолжал:
– Прилюдно порушим капища, начав с заглавного, над рекой. На вас всех надеюсь в деле этом.
Язычники, коих было больше в дружине, зароптали:
– На нас не надейся, князь. Не будет тебе от нас в том подмоги.