Обращенный к небу. Книга 2 - стр. 11
Когда в Киев вернулся из похода на Корсунь князь Владимир, первое, что сказал он своим нáрочным, было:
– Позовите верховного жреца, Боркуна. Немедля пусть явится.
Немедля тот и явился: одетый во всё белое Боркун, опирающийся на посох, увенчанный знаком Грома.
– Звал ли, князь? – войдя в палаты, вопросил Боркун, и спина его оставалась прямой. Князь тоже не ответил поклоном:
– Заждался уж.
Жрец стоял против князя. Князь прохаживался перед ним взад-вперёд, не решаясь начать тяжкий разговор. Боркун молча и холодно ждал. Пройдясь туда-сюда, князь, наконец, остановился и посмотрел прямо в глаза Боркуну. Долго так смотрели они друг на друга, и Владимир первым отвёл взгляд. Пожевал губами, вымолвил:
– Я решил крестить Киев.
Тихо сказал, но твёрдо. Боркун и бровью не повёл, но только спросил:
– Капища разорять станешь?
– Стану, – так же тихо сказал князь, не глядя уже на жреца. Боркун молчал. Владимир снова походил туда-сюда, остановился, поднял голову, тяжело посмотрел на жреца:
– Уходите из Киева… Ты и твои люди.
Боркун на этот раз отмалчиваться не стал:
– Нет нам отсюда дороги, князь. Хочешь кумиров валить, сперва меня повали. Может, прямо тут и начнёшь?
Князь опустил глаза. Ещё тише сказал:
– Боркун… Не хочу я крови… Уходи из города. Богом прошу…
– Каким богом ты меня об этом просишь? – разнёсся по палатам твёрдый голос Боркуна. – Своим богочеловеком, казнённым на кресте?
Князь поднял голову, возвысил дрогнувший голос:
– Им! Подобру уходи, Боркун!
– Лучше здесь меня возьми, князь, – ответил жрец тише, но сталь звенела в его словах. – Не стану я бежать, словно заяц. Со мной мои боги! Всю жизнь я служил им, вместе с тобой ставил кумирню на холме. Вижу я свою смерть в этом граде. Буде и скорой она будет… Так что не уйду из города, а от тебя сей же час ухожу.
Сказал, повернулся да и пошёл вон из палат княжеских. Оставшись один, князь подошёл к лавке, тяжело на неё опустился и пробормотал:
– Нет и мне дороги назад…
Послышались шаги. Владимир поднял голову и увидел входящего в хоромину Зосиму. Подойдя, он поклонился:
– Благословит тебя Господь, князь. Что за думы одолевают тебя?
– Верховый жрец был у меня, – князь скрипнул зубами. – Не хочет уходить из города…
– И верно не хочет, – кивнул Зосима. – Ибо настоящий жрец.
– Так что же делать? Руки ему заламывать я не смогу… Любит его народ. Да и я уважаю…
– Да, князь, – согласился Зосима. – Служил бы сей муж церкви Христовой, была бы она ещё крепче.
– Но что же делать? – вопросил князь, на что Зосима воздел руки со словами:
– Всё в руках Божьих! Если есть Боркун, стало быть, так нужно. Поговорим о других делах, князь.