Обнимая ветер - стр. 30

Ещё был князь де Марки, которому от роду девятнадцать лет. Он хоть и молод, но, по мнению всего высшего общества, глуп и страдает инфантильностью. Неужели его придётся выбрать?

Ах, если бы среди приглашённых был Грант...

Эмма ещё сильнее сжала кулачки. Ведь так всё просто: переодеться в неприметные одежды, покрыть голову платком или капюшоном и, отворив засовы, бежать ночью к любимому, который тоже любит, мучается и ждёт. Что стоит Марте немного помочь своей госпоже? Что стоит чуток подсобить, дать одежду попроще да проследить, чтобы никто ничего не заподозрил? Так нет же! Она трусит! Трусит, как... как...

– Ты дождёшься, Марта, что меня и вовсе запрут на ключ в моей комнате. Буду сидеть на хлебе и воде и рано или поздно выброшусь из окна. И будет вам всем поделом, – злобно прошептала Эмма, поднимая полы платья и направляясь к парадной лестнице.

– Вот вы где! – Из-за розовых кустов вынырнула та самая Марта и, всплеснув руками, ринулась к молодой госпоже. – Я уже ноги все в кровь избила, пока вас искала. И в саду смотрела, и во всех спальнях, и в библиотеке, и в музыкальной гостиной, даже на чердак поднялась, а вас нигде нет.

– Скоро не будет надобности нигде искать, – недовольно рявкнула в ответ Эмма. – Буду сидеть в четырёх стенах, запертая на ключ. И будет тебе радость.

– Но госпожа… – опешила служанка.

– Я всё равно сбегу, – стиснув зубы, процедила Эмма.

– Госпожа!

– Сбегу! С твоей помощью или без, но сбегу!

– Уж лучше тогда с моей, – обречённо вздохнула Марта, понимая, что юная баронесса всё равно сделает так, как ей угодно. – Хоть прослежу, чтоб в вашей котомке было булочек штук пять горячих да сыра и ветчины вдоволь. Сами-то вы не догадаетесь положить. Да чтоб плащ был тёплый и до пят, сами-то вы в свой шёлковый закутаетесь... Так ведь?

Верная служанка жалостливо посмотрела на девушку, но та, однако, жалостью не прониклась. Напротив, глаза Эммы заблестели, словно юную баронессу одолела лихорадка, а губы задрожали, предвкушая сладкий поцелуй при встрече с любимым.

***

две недели спустя

Баронесса фон Стерлс недовольно шагала от одной колонны к другой.

– Всё маешься, душа моя, – рассеянно заметил её супруг, направляя лупу на крупного рогатого жука. – Почитала бы...

– Меня опять беспокоит Эмма. – Баронесса поджала губы.

– Что теперь? Девочка, кажется, смирилась и не смеет более перечить.

– Вот именно! – В голосе баронессы звенели льдинки. – Когда она брыкалась и пела, что не признает традиций нашего королевства, я ещё была спокойна. Когда она прятала приглашения, я тоже спала беспробудно. Но сейчас... «Да, маменька. Как изволите, маменька». Что-то пошло не так…