Обитель порока - стр. 12
Там уже в золоченом кресле восседал настоятель монастыря – магистр ордена Черного упыря, лорд Приск. Когда хлопала последняя дверь, двое стражей тут же хватали «опоздавшую» и, связав ей за спиной руки, подвешивали к позорному столбу.
Затем на площадь выходили мужчины и становились позади нас.
Во всеобщем молчании, глава ордена поднимался во весь рост и, откинув назад длинные полы плаща, произносил речь. Каждый раз это были новые наставления – о порядочности, уважении друг к другу, внутри общины, о важности духовного развития, а также – всеобщей покорности, которая, по словам лорда, была наивысшей добродетелью.
– А теперь помолимся высшему божеству, – поднимая вверх руки, так что полы его плаща взлетали, словно крылья упыря, восклицал он в самом конце. – Чтобы он даровал нам красоту и силу, стремление к удовольствиям, радости и изобилию!
Все сразу же падали ниц, тихонько бормоча под нос заученные слова, добавляя к ним и свои личные просьбы. Конечно же, я молилась о том, чтобы свершилось чудо, и я смогла бы выбраться из этого таинственного места. Мне не хотелось прожить здесь всю свою жизнь, тем более – рожать тут ребенка. Но что я могла поделать? И так каждую минуту надо мной нависала какая-нибудь угроза – быть привязанной к столбу за опоздание, быть брошенной в темницу из-за пререканий и недовольства, быть избитой плетьми из-за непослушания…
За отказ принять участие в обязательной оргии меня могли для начала постричь наголо, а потом – если бы я начала сопротивляться, попросту пустили бы по кругу, и если бы я все равно проявляла непослушание – провела бы год в узнице, на хлебе и воде. Об этом я узнала в конце первой недели пребывания в монастыре.
– Тебя будут брать до тех пор, – объясняла мне Холена, главная среди женщин, – пока бесчисленные судороги не отнимут дыхание, пока ты не превратишься в сплошную боль. Такова цена за ужасное преступление – отступничество от устава, который гласит, что мы должны радовать друг друга и добровольно отдаваться тому, кто нас захочет.
– Но я же беременна, – несмело прошептала я, боясь, что тут же меня потащат в узницу.
– Да, я вижу! Но все равно, когда-то же ты разрешишься от бремени, станешь свободной, тело твое придет в надлежащую форму. Тогда и придет час исполнить устав вполне.
Я внутренне содрогнулась, подумав о том, что если я и дальше буду покорно торчать здесь, то так оно и будет. Моего ребенка отнимут, а я…
– И знаешь, ты сильно приглянулась лорду Приску, – прервала мои размышления Холена. – Думаю, что его покорила твоя необычная красота, а также – ослепляющая наивность.