Объезжайте на дорогах сбитых кошек и собак - стр. 31
– Валерий…
Рукопожатие у него было мощное, и он не выпускал мою кисть до тех пор, пока я не сознался:
– Субботин… Борис Васильевич.
По лицу его мелькнула быстрая, почти неуловимая тень – напрягся, вспоминая. И вспомнил:
– Следователь? Из прокуратуры?
Я кивнул. Ничего не поделаешь, зря я рассчитывал на сюрприз, Егиазаров уже проинформировал коллег по несчастью. Ну и что? Собственно говоря, на что мне эти сюрпризы, они ведь потерпевшие.
– Приходится снова вас беспокоить, порядок такой существует – раз новый следователь, значит…
– Да ну, перестаньте, – с широкой сердечной улыбкой сказал Карманов и, полуобняв за плечи, подтолкнул к кабинету. – Раз надо, значит надо. Пошли, потолкуем… А ты, Леночка, никого не пускай…
Он плотно прикрыл дверь, усадил меня за приставной столик, сам уселся напротив, достал из кармана «Мальборо», протянул мне пачку, лихо щелкнул ногтем по ее дончику, отчего высунулись сразу две сигареты.
– Закуривайте! Виргинский табачок, ноль вреда для здоровья…
С интересом я рассматривал его лицо ресторанного конкистадора – хитро завитые губы, толстый мясной клюв, седеющая густая прическа а-ля сессун. Наверное, на женщин такая внешность должна производить неизгладимое впечатление. К его джинсовой амуниции еще бы широкополую шляпу стетсон и поварешку в открытой кобуре!
Зажав в углу жестких извилистых губ сигарету, он доброжелательно смотрел мне в лицо.
И я закурил «Мальборо», выпустил к потолку душистую голубовато-серую струю дыма, сообщил ему задушевно-искренне:
– Хорошие сигареты!
Карманов улыбнулся гостеприимно-снисходительно, будто он эти якобы безвредные, зато вкусные сигареты сам лично на своей кухне изготовил, и похвалил меня:
– Приятно, когда человек имеет вкус! Кстати, наш Ахмет делает шашлычки – свет не видел! Вам обязательно надо попробовать…
– Как-нибудь… – сказал я рассеянно. – Шашлыки – дело доброе… Кстати, вернемся к нашей печальной истории. Я бы хотел услышать от вас, как оно все было, с самого начала.
Карманов пожал плечами, показывая всем своим видом, что печальная история вовсе не кажется ему «кстати» только что завязавшемуся между нами душевному разговору. Однако перечить мне не решился.
– Да что… Я уже рассказывал… Подъезжает этот хмырь, Степанов, вылезает из машины…
Я решительно, хотя с извиняющимся видом, перебил его:
– Нет-нет, мне интересно все с самого начала. Вы-то все что там делали?
– Что делали? – удивился Карманов. – Да ничего, стояли, разговаривали…
– А почему именно там?
Карманов помялся, и я пришел ему на помощь:
– Да что вы стесняетесь! Что я, с облака, что ли? Ну собрались на шашлыки, что такого? Или неудобно, что начальство с подчиненными пару рюмок опрокинуло?