Обещания и гранаты - стр. 32

Брачный долг подождет.

Марселин подходит и открывает дверь самолета, выходит, не сказав ни слова, вероятно, отчаянно желая вернуться к своим привычным обязанностям.

Погрузившись в кожаное кресло напротив меня, Елена откидывает голову назад и смотрит на идеальный потолок, обшитый деревом. Я бесцельно переворачиваю страницы журнала «Дом и сад» на коленях и жду, пока она что-то скажет.

Зажмурив глаза, она выдыхает.

– У тебя частный самолет.

Глядя на старый, но все еще роскошный интерьер, я киваю.

– Верно.

Она фыркает и качает головой.

– Понятно.

Я купил этот самолет – винтажный «Макдоннелл Дуглас МД-87» – на аукционе несколько лет назад, но так как я редко посещаю остров, у меня не было достаточно поводов его использовать.

Большую часть времени он стоит в частном ангаре, аренду которого я оплачиваю, пока сам пользуюсь общественным транспортом, чтобы добираться от одного места выполнения работы к другому. За исключением коротких тестовых перелетов, это первый настоящий полет на этом самолете.

Вполне символично, я полагаю, использовать его, чтобы поменять старую жизнь на новую.

Вскинув бровь, я складываю журнал и кладу его на конференц-стол между нами.

– У тебя проблемы с частными самолетами, Елена?

– Кроме того, что они вредят окружающей среде? Не особо. Просто не ожидала, что человек вроде тебя может владеть самолетом.

– Что, ради бога, это должно означать?

Один золотисто-карий глаз открывается, медленно изучает меня, прежде чем снова закрыться.

– Это вещь, которая привлекает внимание, а разве люди моего отца не стараются обычно избегать подобного?

– Я же не какой-нибудь бродяга. У меня есть материальные блага. Даже дом, как я уже говорил.

– Кто-то еще о нем знает?

Мои брови встречаются на переносице, пока я пристально смотрю на ее неподвижное тело. Что-то с ней не так, что-то сломалось, появилась какая-то робость, которой не было некоторое время назад. Ее руки сжимают подлокотники, костяшки побелели от крепкой хватки, она делает осторожные глубокие вдохи и судорожно выдыхает.

Я чую страх за километр. Феромоны, которые выпускает человек, чувствуя угрозу, минимальны, но, когда проводишь достаточно времени, изучая страх, начинаешь с легкостью замечать мельчайшие изменения в запахе и поведении.

Он становится затхлым и сырым. Страх насыщает наш пот, сочится из пор, влияет на химический состав мозга. Заставляет нас делать и говорить сумасшедшие, непредсказуемые вещи.

И прямо сейчас Елена чего-то боится.

– Елена, – медленно зову я, осторожно произнося каждый слог. – Ты в порядке?

Она остается неподвижной.