Обещание - стр. 26
И вот служба подошла к концу, а никто так и не встал и не отдал от всего сердца, с любовью, искреннюю дань уважения, которую заслуживал Патрик. Никто не смог передать его юмор, его харизму, его энергию. В то время Зои едва ли могла, не срываясь, прохрипеть хоть фразу, и поэтому она тоже подвела его своим молчанием. Тем не менее до конца лета она планировала отдать мужу самую красивую дань уважения и провозгласить речь, развеивая его прах. Это было меньшее, что она могла сделать.
«Едва увидев его, я поняла, что он особенный», – практиковалась она вслух.
Ей было двадцать пять, когда они встретились в отвратительном пабе, где Патрик поддразнивал ее из-за пристрастия к караоке, купил ей выпивку, а потом почти семнадцать лет продолжал очаровывать и веселить ее. В то время она с опаской относилась к мужчинам – пару раз ее сердце разбивали предыдущие паршивые парни, и, конечно, ее ранил собственный распутный отец, бросивший семью. Но Патрик был другим. Он просто был хорошим. Она инстинктивно доверилась ему, и чутье ее не подвело.
Был понедельник, начало новой недели. Этот день всегда казался особенно тяжелым: еще семь тоскливых и безрадостных дней без мужа, и абсолютно нечего ждать. «Продолжай, Зои. Шаг за шагом», – подбадривала ее подруга Клэр в пятницу вечером. «Держись, любовь моя», – убеждала мама по телефону накануне, но иногда вставать по утрам становилось чертовски трудно. Так сложно заставить детей надеть школьную форму и выставить за дверь, когда хочется весь день проваляться в постели, укрывшись с головой одеялом.
Зои была учительницей начальной школы, хотя после рождения Би перешла на работу репетитором, обнаружив, что изо дня в день жонглировать тремя собственными детьми и тридцатью учениками в классе – это уже чересчур. После смерти Патрика она вообще держалась подальше от школы. Недавно пришла его страховка – щедрый пакет, – которая, слава богу, облегчила финансовую ситуацию, но также лишила ее стимула снова пойти на работу. «Как ты относишься к тому, чтобы вернуться к преподаванию? – спросила Клэр прошлым вечером, когда они выпили вина и немного расслабились. – Или еще рановато спрашивать? Это может стать отвлекающим маневром. Может, это… поможет?»
Зои понимала, что вопрос был задан из лучших побуждений и что Клэр просто пытается вернуть ее к нормальной жизни. Проблема была в том, что она не могла представить, что когда-нибудь снова почувствует желание встать перед классом и говорить о фонетике, таблице умножения или Викторианской эпохе. Зои, которая каждое утро надевала красивую блузку и юбку, целовала мужа и детей на прощание перед тем, как отправиться на работу, Зои, которая могла вдохновить и просветить целый класс девятилетних детей… эта веселая, беззаботная женщина исчезла. От нее остались обломки обозленной, рыдающей женщины, которая кричала на своих детей, забывала простейшие вещи и не спала по ночам из-за беспокойства о том, что с ними со всеми будет. А когда она наконец засыпала, ей снился Патрик. Ей часто снилось, что она ныряет в реку, пытаясь спасти его. Иногда она замечала его тело в воде и изо всех сил пыталась вытащить его на поверхность из темных глубин – бесполезно, беспомощно, потому что в какой-то момент кошмара она понимала, что он уже мертв, а она опоздала. Иногда она мельком видела, как он отдаляется от нее, скользя сквозь тростники и тени. «Подожди! – кричала она, пытаясь дотянуться до него и пуская изо рта серебристые пузыри. – Остановись!» Но он не останавливался, и она никак не могла догнать его, как бы быстро ни плыла в этих снах, как бы отчаянно ни выкрикивала его имя.