Обещание Гарпии - стр. 3

А вот и столовая. Светло-жёлтые обои. Керосиновая лампа на буфете. На стене – карта России, на которой она занимает почти целый континент. Застенчиво жмутся к стеночке европейские государства. Умные французы, недавно открывшие науку статистику, уже подсчитали: к середине XX века население Российской империи составит 600 миллионов.

Золотой век! Империя ещё стоит, Александр III ещё правит. Лучший монарх во всей русской истории – спокойный, мудрый, победительный богатырь. «Когда русский царь ловит рыбу, Европа может подождать», – это его фраза. И здесь, на Садовой, в Кудрине, против 4-й гимназии, в доме Корнеева, он будет править всегда.

Но, увы, это лишь здесь, в красном особняке, прижавшемся к глухой стене соседнего дома. Снаружи уже всё по-другому. Едут по Садовому кольцу туристические электробусы, везут в дом Чехова бесконечные экскурсии, и школьники засовывают жвачку под кованый декор перил.

За большим столом сидели четверо: Бермята, Настастья, Филат и Ева. Пятый обитатель музея – химера Гризельда – лежала на полу и, касаясь колен львиной лапой, занималась обычным шантажом. Не поймёшь намёк львиной лапы – козья морда изжуёт скатерть. Козью морду не услышишь – выползет на скатерть змеиный хвост. Так что хочешь не хочешь, а давай сюда куриную ножку.

Бермята готовил что-то среднее между поздним завтраком и ранним обедом. Небольшой омлет из тридцати яиц и бутерброды с расплавленным сыром из разрезанного вдоль батона. Из целого белого их обычно получалось два: главное – вовремя выключить микроволновку… Ой, у Антона Павловича в доме её, разумеется, не было! У него и датчики движения на окнах не стояли. Это уже скромная дань современной эпохе вкупе с холодильником и скороваркой. Причём варит скороварка действительно скоро – джинн на барахолке, у которого её купили, клялся, что внутри скороварки – пропавший камчатский вулкан. И правда, запахи из неё порой прорываются самые вулканические, а на дне кипит лава.

Настасья тщательно чистила перепелиное яйцо. У них с Бермятой была совершенно противоположная концепция в отношении еды. Бермята ел всегда быстро, часто стоя или на ходу, и все считали, что он голодный. Настасья же по два часа намазывала себе какой-нибудь бутербродик, украшая его укропом и двумя икринками, и все были уверены, что она только и делает, что объедается.

– Смена активностей! Мы можем наконец перестать есть и заняться чем-то полезным? Я ощущаю себя мудрой матерью двух взрослых детей и одного… – Настасья остановила взгляд на Бермяте, – …вечного младенца!