О себе (сборник) - стр. 40
… Ну а дальше все было по тогдашним правилам – сначала сняли хрущевскую цитату, потом поменяли занавес, и так далее…
В спектакле замечательно играл Валентин Гафт.
В этой книге я буду часто писать «замечательно играл». Ибо мне повезло: в моих пьесах играли великие актеры. И это была одна из самых блестящих его ролей. Он был трагичен и смешон, жалок и грандиозен.
Гафт долго не мог избавиться от этой роли. Уже прошло много времени, когда он начал периодически предлагать мне:
– А может быть, возобновим этот спектакль?
Я, конечно же, с энтузиазмом:
– Давай!
И он исчезал… Тогдашняя его жизнь – то есть кино плюс театр – захватывала его. Проходило время. И вдруг он звонил мне опять:
– Ты знаешь, я вчера вспоминал о пьесе, об эфросовском спектакле, давай мы его возобновим?
И я опять:
– Давай!!
Самое удивительное: однажды это случилось. Виктюк начал репетировать, но… Все быстро закончилось ничем.
Однако через какое-то время Валя опять мне позвонил, и наша телефонная игра, точнее, жизнь продолжилась. Хотя я (думаю, и он) – мы оба знали, что ничего не будет. Спектакль остался там – в Лете, частью эфросовской легенды. Ибо искусство театра сиюминутно.
Осталась ли пьеса? Или она сегодня – лишь «дождя отшумевшего капли»? Что делать, как мучительно кричал герой Леонида Андреева: «Ну почему то, что нравилось вчера, не нравится сегодня?»
Однако кроме «сегодня», есть еще «завтра».
«Птица, чтобы взлететь, должна стать гордой»
На мой взгляд, в Театре есть только одно Величество – это актер. Режиссер для меня – лишь Высочество.
Актеры – существа особые. Актер не подвластен нормальному суду.
Никогда не забуду разговор двух великих режиссеров:
– Что вы сейчас ставите?
– Ставлю «Мертвые души».
– Ох, как здорово, я прибегу смотреть. У вас, конечно, Чичикова играет этот замечательный Б.?
– Нет, Б. вообще не играет. Чичикова играет… – И назвал какого-то достаточно среднего актера.
– Но почему, почему не Б.?
– Видите ли, он очень плохой человек.
И тогда тот, второй (после паузы) спросил:
– А вы всерьез думаете, что они люди?
Да, они не люди, они – всё.! Они играют, меняясь ежедневно, эти фантастические хамелеоны – сегодня злодей, завтра жертва злодея; сегодня в пьесе любим, завтра – ненавидим. И я часто думал: с этой изменчивой, иногда больной психикой – как же им страшно читать дурные рецензии.
Когда писатель читает плохую рецензию о себе, ему легко не обратить на нее внимания. Он всегда может вспомнить, что имя первого профессионального критика было Калофан из Калофона, и был он знаменит тем, что критиковал Гомера. Вспомнить и улыбнуться. За письменным столом можно жить разумом.