О пастве Камула и Хлебодарной - стр. 17
Брант еще раз взвесил финансовые возможности, вспомнил, что продавщица была на поминках, обнимала пожилую воющую лису, плакала. Спросил:
– А шоколадки мелкому можешь пока в долг записывать? Ему две недели сейчас как вечность. Вижу, что печет.
Рыженькая девушка рассмеялась, кивнула. Вытащила тетрадь в зеленом клеенчатом переплете. Вывела круглым почерком: «Брант – 1 шоколадка». Аккуратно цену дописала. Пообещала:
– Буду отмечать, сколько штук возьмете. Потом перемножим, заплатишь.
Айкен взял мозаику со станции «Лесная». Грибников с коробами. Брант потрепал его по вихрам, забрал пакет с продуктами и попрощался с продавщицей. Пирожки они съели по дороге к дому, за два квартала управились, не дали остыть горячему. А когда заварили чаю, сделали еще бутерброды с колбасой.
Как намылось русло в первый день, так и потекло. Айкен прибегал в обед, приносил заранее приготовленную еду или коряво нарезанные бутерброды. Получал порцию похвалы от бригады: «Папин помощник растет!» Убирал одежду в шкафчик Бранта, перекидывался и шнырял по огромной территории вокзала. Иногда возвращался с добычей – притаскивал оставленные пассажирами газеты и мятые книжки. Потом начал носить буклеты. О мозаичных панно, о скульптурах в закрытом на реставрацию алтарном зале. Об архитектурном ансамбле привокзальной площади, о гостинице, о здании автовокзала. К авансу их семейство изрядно обросло печатной продукцией, и Брант, никогда добровольно не бравший в руки книгу, предложил:
– Я сегодня деньги получу. Хочешь, пойдем, тебе каких-нибудь журналов купим?
– Если перейти через площадь, можно попасть в книжный магазин, – тут же сообщил Айкен. – У них ух, какая огромная витрина! А еще там глобусы, и красивые карты. И много всяких ручек и карандашей.
– Много не купим, нам надо будет отдать долг за шоколадки, – усмехнулся Брант. – Ограничимся самым необходимым. Выбирать будешь ты, я в этом ничего не понимаю.
В книжный пошли по всем правилам. Поднялись на мост над путями, полюбовались сверху на составы и переключающиеся сине-красные семафоры. Брант заставлял Айкена держаться подальше от перил – хоть они и огорожены сетчатыми щитами с табличками «Осторожно! Рядом линии высокого напряжения!», а все равно на душе тревожно. Чуть позже стало понятно – тревога одолела не из-за перил и табличек. Кто-то сверлил Бранта взглядом, и он впервые подумал, что надо было искать работу подальше от вокзала, не ходить мимо платформ. Мало ли кто сейчас вышел из поезда? Брант никогда не говорил ни Ильзе, ни братьям по оружию, что у него есть родня в Ключевых Водах. Родители обещали никому не выдавать, куда он уехал. Только это не избавит от случайной встречи.