О, мой профессор! - стр. 32
И я начала исследовать его тело с энтузиазмом археолога. Кончиками пальцев коснулась члена, провела вниз до основания и, наконец, почувствовала легкое движение. Едва уловимое, но это была маленькая победа. Осмелев, я провела ноготками по бедрам, улыбнулась, почувствовав ответную реакцию. Спустилась к коленям, за что была награждена еще одним вздрагиванием.
Ох уж эти чувствительные точки! Рассыпались, паразиты, попробуй их найди!
Ниже коленей никакой реакции. Что ж, зона возбуждения определена, осталось только ее расшевелить. Коснулась языком кожи над коленом и медленно поползла вверх. Ногтями осторожно выводила круги на другой ноге, также поднимаясь выше. Матвей тяжело задышал, а я продолжила двигаться вверх.
Когда провела языком по бедренной складке на границе роста волос, он дернулся и застонал. Наконец-то! Теперь, когда место дислокации возбуждения было определено, я с двойным усердием принялась его растирать. По очереди лаская языком чувствительные места, я не забывала об участках, на которые Матвей тоже остро реагировал.
Когда снова лизнула головку, у партнера уже была совершенно другая реакция: тяжелое, рваное дыхание, голова запрокинута, тело вздрагивает при каждом движении. Вернулась к прежнему месту возбуждения, и пальцы Матвея впились в простынь, скомкав ее. Из груди вырвался негромкий стон. Я близка, очень близка, осталось только самое важное, сам минет.
Руся всегда говорила, что у меня аналитический склад ума. Никогда не думала, что в этом деле пригодится анализ, но я благодарна своему мозгу, что ведет меня в нужном направлении. Чувствительных точек на стволе нет или так мало, что не стоит их и ласкать. Единственная возбудимая зона - основание. Значит, нужно все сделать так, чтобы стимулировать эту зону. А для этого нужно взять его в рот. Не уверена, что справлюсь.
Продолжая возбуждающие движения, я задержала дыхание и резко взяла его в рот. Целиком. До самого основания. Головка ударилась в горло. Неприятно, но терпеть можно и рвотных позывов вроде нет. Надо продолжать, совсем немного осталось. Я смогу заставить его кончить.
Я продолжаю движения снова и снова. Сбиваюсь со счета, когда начинаю считать. Снова считаю. Он стонет, дрожит, по головке стекают капли смазки, но я настойчива. Наконец, из груди Матвея вырывается крик, и горячая струя врывается мне в рот.
Я отстраняюсь, но продолжаю ласкать его чувствительные места. И он кончает, снова и снова. Потом вдруг шумно выдыхает, затихает, и я понимаю, что все.
«Молодец, девочка! Не облажалась!»
Чувство, что выиграла марафон. Хочется плакать и смеяться.