О горах да около. Горный синдром - стр. 6
Картинки с Олимпа
Официанты уличных кафе ловко застилают столики свежими скатертями. Где-то уже сидят первые посетители и пьют утренний кофе. Хорошо бы вот так плюхнуться в кресло, налить чашечку ароматной жидкости и, нежась под лучами раннего солнца, не спеша потягивать бодрящий напиток. Но я здесь не за этим. Этот маленький городок расположился у самого подножья знаменитой горы. Я тут потому, что иду на её вершину.
Извилистой нитью тропа бойко вьётся под сводами широколиственных деревьев. Сквозь заросли мирта, эрики, карликовых дубов и фисташек не видно вокруг почти ничего. Поначалу отсутствие кругозора сильно огорчает, но когда к полудню солнце поднимается в зенит, зелёный навес становится приятной защитой от зноя. Запахи, которые утром были еле уловимы, сейчас заполняют всю атмосферу и превращают воздух в тяжёлую медовую массу.
Изредка изгибы пути выходят на отвесные участки ущелья. В одну сторону глянешь – тихое море, глянешь в другую – остроконечные пики, а по бокам – вертикальные стены. На них, с трудом удерживаясь на узеньких каменных полочках, ютятся кривые деревца. Эти вертлявые растения удивляют своей силой и выносливостью, упорством и жизнелюбием. Правду говорят, хочешь жить – умей вертеться, они умеют!
Кое-где кроны деревьев полностью закрывают небо. Тонкая листва леса, как живой светофильтр, отсекает от света весь спектр, и только зелёный проходит сквозь неё без ущерба. Он заполняет собой всё вокруг, под листом, под веткой, под камнем, всё-всё окрашено изумрудным отливом. Кажется, я попал в какой-то сказочный лес. И пусть эльфы далеко не греческие персонажи, но они были бы здесь уместны, покружить беззаботно над листьями папоротника, попроказничать возле путника.
Деревья лиственные сменяются хвойными, а потому открытых мест становится больше. Вижу, в одном из просветов лежат на снежнике ровным слоем миллионы и миллиарды сухих сосновых иголок. Откуда их столько? Ответ не заставил себя долго ждать. Возле моих ног валяются переломанные, перекрученные, перемолотые в труху, искалеченные стволы деревьев, а на противоположном склоне ущелья виднеется проплешина. Невольно в голове рисуется жуткая зимняя картина. Снежная масса внезапно срывается с хребта и несётся вниз. Она вырывает с корнями многолетние деревья и разбрасывает их по ущелью, словно спички. Мурашки лавиной проносятся по моей спине.
Сосны и ели уменьшаются в размерах, закручиваются, редеют и вскоре исчезают вовсе. Ступаю на территорию альпийских лугов. В моём воображении это место выглядело так: буйные травы, взрывные цветы, тысячи трудолюбивых насекомых, перелетающих с одного бутона на другой. Однако здесь всё иначе: ничего не пестрит, не зеленеет. Мелкие серые камни и невысокая бледно-жёлтая трава укрывают ровным ковром склоны горы. По ним неспешно блуждают маленькими компаниями дикие рыжие козы.