О чем молчат мертвые - стр. 34

Хизер понимающе посмотрела на сестру. В принципе, платье действительно было сшито хорошо, Санни успешно справилась даже с самыми каверзными моментами – например, сделала нагрудную вытачку и нарезала материал, не нарушив узор. Но Хизер, похоже, родилась со знанием того, что было неведомо ее сестре. Хизер ни за что не выбрала бы грубую, чуть ли не парусиновую ткань с узором из кукурузных початков. Неудивительно, что Санни дразнили все кому не лень. Кукурузница, дерёвня! Впрочем, этим утром она выглядела нарядно: волосы были стянуты в два тугих хвостика, перевязанных зелеными ленточками, словно пучки соломы, стянутые зелеными стебельками травы. Даже мама подумала, что ее старшая дочь выглядит чудесно. Но позже, едва ступив в автобус, еще до выкриков вроде «Деревенщина!» и «Кукурузница!», Санни поняла, что совершила еще одну ошибку, надев это платье. Не помогла и изящная вытачка, благодаря которой ткань стягивала грудь, – у девушки, в общем-то, ее и не было.

– В любом случае, в молле ты не будешь увиваться за мной, – заявила Санни. – Папа сказал, что заберет нас в пять. Встретимся без десяти, у магазинчика, где продают карамельную кукурузу.

– А ты мне купишь хоть одну? – спросила младшая сестра.

– Что? Да, конечно. Кукурузу или мороженое в «Баскин Роббинс», что захочешь. Я даже дам тебе пять долларов, если только ты оставишь меня в покое.

– Целых пять долларов?

Хизер обожала деньги – деньги и вещи, – но ненавидела, когда надо было тратить первое, чтобы купить второе. Санни знала, что родителей очень беспокоила эта ее черта. Они пытались свести все к шутке, называли младшую дочку маленькой сорокой, которая, как только увидит что-нибудь новое и блестящее, сразу же тащит это в свое гнездо. Но в семье Бетани не было так принято, поэтому родители действительно переживали на этот счет. «Казалось, все вокруг ее пленит, неважно, кто иль что», – мрачно цитировал отец какую-то поэму о герцогине.

– Да, и тебе вообще не придется трогать свои сбережения, – пообещала Санни.

«И в таком случае, – подумала она про себя, – ты не станешь открывать свою металлическую коробку и не заметишь, что мне пришлось одолжить у тебя немного денег. Так что те пять долларов, что я тебе дам, на самом деле твои». Не только Хизер шарила по чужим комнатам и совала свой нос куда не следует. Санни даже разобралась, как именно сестра располагает свои специальные резиночки на коробке.

Ну ничего, зато будет знать, как шпионить за старшей сестрой.

В номере мотеля был торговый автомат – прямо в самом номере, а не где-нибудь на этаже или в холле. Мириам стояла, склонившись перед ним, нажимала на кнопки и совала пальцы в монетоприемник, как ребенок. Обертки шоколадных батончиков уже немного поблекли. Учитывая, что средняя шоколадка стоила там семьдесят пять центов, в то время как в автомате, что стоял в вестибюле здания, точно такую же можно было купить за тридцать пять, а в продуктовом через дорогу и того дешевле, прошло, должно быть, немало времени с тех пор, как кто-то решился опробовать преимущества внутрикомнатного автомата. Несмотря на это Санни и Хизер наверняка бы обрадовались такому аппарату – столько запрещенных сладостей, забитых в одну серебристую коробку. Различные конфеты по заоблачным ценам, которые можно было заполучить одним нажатием кнопки. Если бы они хоть раз остановились в таком мотеле – что само по себе было маловероятно, учитывая, что Дэйв предпочитал ночевать в кемпингах, «реальных местах», как он их называл, которые заодно были «дешевыми местами», – девочки умоляли бы дать им пару долларов, чтобы покормить автомат, а Дэйв стал бы ворчать о пустой трате денег. Мириам наверняка бы сломалась под натиском их просьб, а он бы, в свою очередь, начал увещевать, что она их балует и что родители должны работать единым фронтом, так что остаток вечера, несомненно, прошел бы в холодном молчании.