О бедном гусаре замолвите слово - стр. 4

– Нашему доблестному гусарскому воинству – у-ра-а! – закричал хозяин лавки и сделал знак домочадцам.

– Ур-ра! – закричали домочадцы.

Хозяин подмигнул попугаям и даже чуть присвистнул: «Фьють».

– У-ра! – один за другим закричали попугаи…

В заведении мадам Жозефины, несмотря на середину дня, ощущалось раннее утро: полуодетые, невыспавшиеся барышни причесывались, зевали, пили чай, слонялись из угла в угол.

Появилась взволнованная мадам Жозефина – элегантная француженка лет сорока.

– Мадемуазель! Большой радость!.. Темпераментный гусар вошел в город… Каникулы кончатся. Будет много работи… Требь ян! Требь ян!

Барышни вяло отреагировали.

– Тебе-то «требь ян», – проворчала одна из барышень, – а нам отдувайся…

– В деревню хотела отпроситься, – сказала девица по имени Жужу, – теперь, стерва, не пустит…

Барышни выползли на балкон.

– Все радуется, – потребовала Жозефина. – Общий виват!

– Виват! – вразнобой заорали барышни.

Гусары при виде жриц любви все как один повернули головы и сделали равнение на балкон. Галантный полковник отдал честь. Один из гусаров, Алексей Плетнев, пришел в радостное возбуждение, конь под ним совершил подлинный цирковой трюк: переступая ногами, почти танцуя, он вынес всадника к балкону, а потом, шаркнув копытом, сделал поклон.

Девушки взвизгнули от радости и зааплодировали.

Во дворе городского театра шла погрузка на подводы и фуры театральных декораций: передвижная драматическая труппа покидала Губернск в унылом состоянии. Выносили и складывали в ящики костюмы, реквизит, личные вещи.

Трагик Бубенцов влез на повозку и простер руки в направлении города.

– О Губернск непросвещенный! – заорал он. – О кладбище талантов! О скопище малограмотных плебеев… О… О… – Трагик на секунду задумался и затем спокойно закончил проклятие: – Чтоб вы все сдохли… Трогай, дочка, – добавил он, обращаясь к молодой девушке, сидящей на козлах. – Федор, открывай ворота!

Караван тронулся. Федор, один из артистов труппы, распахнул ворота, и сразу во двор ворвался грохот военного марша. В проеме ворот показались гусары.

Бубенцов замер.

– Стой, дочка! – заорал он через секунду. – Остаемся! Что у нас в репертуаре из жизни офицеров?

– Отелло, что ли, – неуверенно сказал один из актеров.

– Годится, – одобрил Бубенцов. – Злободневная вещица: красотка вышла за генерала. Роли расходятся? – Он деловито оглядел труппу. – Отелло – я, Кассио – Марк, так… Яго – Федор. Вылитый Яго! Анна, ты сыграешь Эмилию, а ты, дочка, – Дездемону.

– Что вы, папенька! – побледнела Настенька. – Я же роли не знаю…

– Суфлер знает, – успокоил Бубенцов.