Няня для волшебника - стр. 2
Этот мир был похож на картинку из книги сказок: дворяне в расшитых золотом камзолах, экипажи на улицах, напоминавших пряничные домики, сторожевые драконы, которые величаво парили в небе – и возможность пойти на рынок и купить живого человека. А потом, допустим, убить его. Никто и слова тебе не скажет, ты можешь делать со своей собственностью все, что захочешь. Мир выглядел сказочным – а был уродливым.
Мне стоило огромного труда скрывать свое презрение.
Седой не стал возвращать на меня ошейник. Получив выписанный от руки чек от работорговца, он взял меня за руку и повел между клеток к выходу с рынка. Я уныло плелась за ним, прикидывая, что меня заставят делать за миску супа. Хорошо, если я буду просто служанкой, а если нет?
…помнится, осматривая меня, один из работорговцев вдруг захохотал, запустив лапищу мне между ног: «Ребяты, да у нас неломанная девка! Ценный товар!» Дома я страшно стеснялась того, что в свои двадцать так и была девственницей – а в новом мире моя невинность спасла меня от надругательства. Девственницы на рынке стоили намного дороже…
- Меня зовут Энцо Эвретт, - с достоинством дворянина представился седой. – Для вас – господин Энцо. Вы Дора, я верно запомнил?
Я не ошиблась, мой покупатель оказался хорошим человеком. Сам факт того, что он обратился к рабыне на «вы», свидетельствовал в его пользу.
- Да, господин Энцо, - дружелюбно ответила я. Чем быстрее мы найдем общий язык, тем лучше. - Я Дора.
Идиотское имечко, которое дали мне родители, оказалось счастливым. На местном языке «Дора» означало «отмеченная удачей». Вот только пока особой удачи и не было. Я потеряла дом, стала бесправной рабыней… видно, удача прошла где-то стороной.
- Вам приходилось работать с больными?
Мы подошли к стоянке – экипаж господина Энцо оказался самым большим и дорогим, и я заметила, что остальные кучера расположили свои экипажи подальше. То ли не хотели случайно задеть, то ли боялись. Во мне шевельнулось неприятное, гнетущее ощущение. Кучер спрыгнул с козел, открыл дверь перед господином Энцо, и мы разместились внутри, на мягких теплых скамейках.
- Я досматривала свою бабушку, - сказала я, когда кучер закрыл дверь. – Давала ей лекарства по часам, кормила, мыла.
Горло перехватило спазмом горя, и я кашлянула в кулак. Бабушка умирала два долгих года. Из энергичной и активной женщины она превратилась в злобное существо, которое визжало на весь дом и день, и ночь, поливая меня самой грязной руганью. Я не закончила институт – пришлось уйти, чтоб ухаживать за ней.
Господин Энцо понимающе кивнул.