Няня для родного сына - стр. 13
Так постепенно, у меня набралась небольшая «клиентская» база. Я бралась за всё, начиная от рефератов и презентаций и заканчивая дипломами. Никому не было дела, кто их пишет. Первая попавшаяся картинка закрытого шляпой с вуалью женского лица, стала аватаркой. Я не сразу к ней привыкла. Словно кто-то чужой смотрел на меня с экрана. Собственно, так оно и было. Я, прежняя я, давно исчезла. А вместо меня был кто-то другой, безликий, как эта незнакомка под вуалью.
Бабуля была рада за меня, что я начала «оживать». Но это было не так – я просто не могла «умереть». Физически. Хотя душа была давно мертва.
Постепенно мне пришлось вылезти из своего панциря и выйти на улицу. Сидеть взаперти больше не было сил. Был нужен глоток свежего воздуха. Дошла до аллеи и присела на скамью. Февраль не был таким лютым, как принято его описывать. Ярко светило солнце, и я подставила ему своё лицо.
– Рябинина Вероника Андреевна? – раздался рядом женский голос, заставив меня вздрогнуть.
Я давно не слышала своего полного имени, словно тоже пыталась его вычеркнуть.
– Да, – прикрыла глаза рукой, пытаясь разглядеть женщину.
– Вы позволите?
Особого желания разговаривать с незнакомым человеком не было. Я отвыкла от общения с живыми людьми, поэтому равнодушно пожала плечами.
– Вероника Андреевна, я искала вас.
Не думала, что о моём существовании ещё кто-то помнит.
– Моя мама. Она умирает.
– Мне очень жаль, но боюсь, что ничем помочь не смогу.
– Нет! Вы меня не так поняли! Она хочет Вас увидеть!
Я посмотрела на совершенно незнакомую женщину.
– Извините, ради бога, я не представилась! Собольская Лариса Евгеньевна. А моя мама – Светлана Егоровна Каримова.
– Боюсь здесь какая-то ошибка. Мне незнакомо это имя.
– Мама сказала, что Вы можете её не помнить, так как видели всего раза два, но она вот уже месяц повторяет Ваше имя, и просит к ней прийти. Прошу Вас! – Женщина хотела опуститься на колени, но я не дала ей.
– Что вы делаете?! Перестаньте!
– Я очень прошу Вас! – Лариса Евгеньевна роняла слёзы, но сама этого не замечала. – Не откажите ей в последней просьбе. Ей становится хуже, и каждый день может стать последним. Обезболивающие почти ничего не дают.
– Но почему я?
– Я не знаю! Она просила найти именно Вас. Позвольте ей спокойно уйти. У неё обнаружили опухоль уже на третьей стадии, когда практически ничего нельзя сделать. Врачи говорили, что она проживёт ещё пять лет, но она «сгорела» за месяц. Видимо, у каждого это индивидуально.
Наверное, это глупо после того, что со мной случилось, вот так вот доверять первому встречному.