Няня для родного сына - стр. 15
– Я проверил статистику. У вас частенько погибают младенцы.
– Что вы хотите этим сказать?
– Абсолютно ничего. Одним больше, одним меньше. Всё равно ставится синдром внезапной смерти.
– На что вы намекаете?! На врачебные ошибки?
– Нет. Я просто хочу, чтобы этого ребёнка не было. И мне совершенно без разницы, что напишет патологоанатом. Даже если ты потеряешь работу, а я настоятельно рекомендую уволиться, денег тебе хватит до конца твоей жизни.
– Сумма была запредельной. А я очень нуждалась в деньгах. Дышать мне тогда уже было трудно, и я решила, что смогу уехать к морю, поправить своё здоровье. Не смогла.
Я села. Голова пошла кругом. Я усиленно искала в памяти того, кому мог помешать мой малыш. И не могла найти. Ведь о моей беременности никто не знал! Практически никто.
– Но я не смогла…
ЧТО?!
– Не смогла взять грех на душу. – Светлана прерывисто дышала. Каждое слово ей давалось с трудом. Пальцы судорожно сжимали простынь. – Вы с «певуньей» родили в один час, разница была всего в несколько минут, и имя она дала такое же, как и ты. Разница была в том, что её ребёнок родился с патологией…. Он всё равно бы не выжил. И я…
Я забыла, как дышать, жадно ловя каждый звук.
– Я поменяла бирки.
Мир покачнулся. Я схватилась за спинку стула, а потом села, хватая ртом воздух.
– Мальчик прожил меньше суток. Но тебе пришлось сказать, что это твой. Я видела тебя. Двое мужчин не могли тебя удержать, так ты рвалась к нему, пока тебе не поставили снотворное. Потом тебя увезли.
– Что стало с моим сыном?
Каримова молчала. Мне показалось, что она уснула.
– Его забрали, – выдохнула женщина.
– Кто? Скажите, кто забрал моего сына? – я приблизилась почти к самому лицу, чтобы расслышать имя.
– Тот же мужчина. Он вернулся. Ему нужен был ребёнок, родившийся в этот же день. Он не знал, что это тот малыш, который был ему не нужен. Он забирал другого, понимаешь?
– Я вас заклинаю: скажите его имя, – взмолилась, надеясь на мелькнувший лучик надежды.
– Я не знаю имени.
Внутри всё оборвалось. Надежда, что я смогу найти своего ребёнка, таяла на глазах.
– Но я знаю, кто хотел его усыновить…
– Кто?
– Щегельский. Мартин. Артурович…. Это имя я запомнила.
«На троне кому хочешь будет удобно! А тут сам Щегельский растёт!» – вспомнились слова моей бабули.
А ведь я была уверена, что мой сын никогда не будет носить фамилию своего отца.
8. Глава 7.
Домой возвращалась в смешанных чувствах. Радость, что мой ребёнок жив, омрачало только одно: как Мартин мог так со мной поступить?! И, вообще, откуда он узнал, что это его ребёнок, ведь я нигде этого не указывала. Об этом знали только я, бабуля и…Оля.