Няня для дочери тирана. Стань моей мамой - стр. 3

— Так, — призываю всех успокоиться. — Давайте обсудим ситуацию.

— С полицией обсудишь! — дамочка явно приготовила очередную чушь.

Может, у меня на лбу кто написал «полная дура» или что-то в этом роде? Иначе я не могу объяснить, почему сегодня из меня все пытаются сделать идиотку.

— Папа! — девочка, все ещё держась около меня, смотрит на мужчину. — Она меня била, — и тыкает пальчиком в женщину.

— Машенька, ну что ты такое говоришь? — начинает кудахтать, как я уже поняла, няня. — Зачем ты папу обманываешь?

— Стоп! — ещё ближе подходит к нам мужчина, и дамочка будто меньше ростом становится рядом с ним.

Признаться, и мне немного становится не по себе. Его раздражение вперемешку с каким-то давлением, исходящим волнами, почти физически ощущается.

— Михаил Дмитриевич… — лепечет нянька.

— Рот не открывать, пока я не разрешил, — отмахивается он от нее, а я округляю глаза от изумления.

Ничего себе… Такое впечатление, что эта женщина к нему в рабство попала, а не на работу устроилась. Нет, мне ее ни в коем случае не жаль. Стоит только вспомнить, как она ударила девочку по губам, как угрожала ей.

— Папа, — малышка наконец делает шаг к отцу, а он опускается перед ней на корточки и внимательно слушает. — Она плохая, — снова пальчик указывает на няньку. — Била меня по губам и сказала, что оставит там, где ты меня не найдешь. А вот эта тетя мне хотела помочь, — теперь девочка смотрит на меня.

Мужчина резко поднимается, и я даже отступаю на шаг. Он зол. Нет, не так. Он просто в ярости. Мне на секунду кажется, что он сейчас одним лёгким движением скрутит няньке шею.

— Не боишься, что я тебя закопаю там, где не найдут? — тихий голос в паре с этими словами заставляет мурашкам бежать по позвоночнику.

И ведь это даже не мне адресовано. А все равно ежусь. Дамочка так вообще то бледнеет, то зеленеет. И ведь это не просто угроза. Чувствую, что может воплотить свою кровожадную фантазию в жизнь.

— Михаил Дмитриевич, — выдавливает она из себя наверняка очередную ложь, — у Машули стресс, она все перепутала.

— Она врёт! — уверенно говорит девочка и даже притопывает ногой.

Да, на ребенка в стрессе она совсем не похожа. Зато теперь я вижу явное сходство с отцом. Пусть не во внешности, но в характере точно. Злится она так же, как и этот Михаил Дмитриевич.

— Послушайте, — вступаю я в разговор, — девочка говорит правду. Не знаю, где вы нашли вот эту… няню, но ей бы у психиатра провериться, прежде чем работать с детьми.

Наверное, я зря так резко, но слушать, как она пытается оправдаться, уже сил больше нет.