Няня для дочери тирана. Стань моей мамой - стр. 5

Диктую цифры, которые он забивает в свой смартфон, и думаю, что пора прощаться. Только вот Маша до сих пор крепко держит меня за руку.

— А сейчас мне надо идти, — говорю, надеясь, что мой намек понятен.

Но нет, девочка меня просто так отпускать не собирается.

— Папа, — очень серьезно, почти поучительно произносит, — надо Софью Антоновну пригласить на ужин.

Куда-куда? Да и зачем? И откуда вообще в этой маленькой головке взялась подобная идея?

— Согласен, — ещё больше меня шокирует Михаил Дмитриевич. — В качестве благодарности, — поясняет, видя на моем лице замешательство.

— Пожа-а-алуйста, — тянет малышка, глядя на меня своими умоляющими глазками.

Ещё только утром подумала, что скучно живу. Ну, спасибо, вселенная, удружила…

3. Глава 3

Лихорадочно придумываю какие-нибудь срочные дела. Было бы ещё лучше, если бы мне сейчас позвонили, а то так и хочется сдаться под детским взглядом. Но ведь от ужина ничего не будет? Не съест же меня Михаил Дмитриевич вместо стейка или ризотто.

— Вон там пицца, — показывает Маша на заведение через дорогу. — Пап, давай пиццу.

Мужчина едва заметно морщится. Видимо, это место ему не по статусу, а может, знаменитое итальянское блюдо вызывает у него такие эмоции.

— Ты же знаешь, что самую вкусную пиццу готовит Люда, — отвечает Михаил Дмитриевич. — А здесь и отравиться можно.

— Тогда пригласим Софью Антоновну к нам в гости, — со всей своей детской непосредственностью предлагает малышка.

Так, стоп! Ни в какие гости я точно не поеду, и мне не нравится, что без моего согласия за меня уже что-то решают. Интересно, а как отреагировала бы жена Михаила Дмитриевича, если бы я согласилась? Непроизвольно мой взгляд скользит по его правой руке. На среднем пальце золотая печатка, а вот обручального кольца нет. Но есть какая-то Люда, которая готовит им лучшую пиццу. Хотя не удивлюсь, если у этого мужчины личная повариха.

— Машенька, — обращаюсь к девочке, — я не могу. У меня дела.

— Какие? — сразу же прилетает вопрос.

А Михаил Дмитриевич снова только наблюдает за нами, предоставив первенство в ведении переговоров дочери.

— Важные, — отвечаю, не придумав ни одной причины.

Вижу, как энтузиазм на лице Маши сменяется едва ли не вселенской скорбью. Это замечаю не только я.

— Пиццерия так пиццерия, — соглашается мужчина, сердце которого, видимо, может растопить только печаль его ребенка. — Софья, вы не против?

Неужели даже поинтересовался? Только отчество почему-то отбросил. Маша снова будто расцветает и с надеждой смотрит на меня.

— Хорошо, — все же сдаюсь.