Ну разве она не милашка? - стр. 48

Гордон, очевидно, прятался на веранде, потому что, завидев ее, немедленно потрусил к сараю через весь двор. Берн, к удивлению Шугар Бет, радостно улыбнулся, переложил пакеты в одну руку и, наклонившись, почесал бассета за ухом.

– Значит, ты не убежал.

– Милая собачка, – протянула она.

– Появился здесь несколько дней назад. Бродячий.

– А вдруг у него бешенство? На вашем месте я вызвала бы копов.

– Он не бешеный! – взвился Берн, раздраженно глядя на нее. – И вы прекрасно знаете, что сделают с ним копы.

– Отправят в газовую камеру, – буркнула она, злая на Гордона, способного различить доверчивого дурачка за целую милю. Вот и сейчас, вместо того чтобы по своему обыкновению зарычать, он опустил голову, так что длинные уши распластались по земле, и тихо заскулил: идеальный портрет несчастного, жалкого бедолаги.

– Я всегда знал, что вы на редкость бесчувственны, но такого не ожидал даже от вас, – сухо заметил Берн.

– Что поделаешь, закон джунглей, – пожала она плечами.

Гордон повернул назад к веранде, очевидно, очень довольный собой и молодцевато подняв голову.

– Да вы его кормили, верно? Он толстый, как бочка!

– А если и так, какое вам дело?

Она вздохнула.

Они подошли к каретному сараю, и, когда она толкнула дверь, он снова стал брюзжать:

– Почему дверь не закрыта?

– Это Парриш, не забыли? Не вижу смысла.

– Здесь, как и везде, имеются преступники. Отныне прошу запираться на все замки.

– Можно подумать, это кого-то остановит. Один хороший пинок, и…

– Да не от меня, дурочка вы этакая!

– Не хотелось бы первой сообщать дурные новости, но если мое тело обнаружат, вы – первый подозреваемый, поскольку всем известно, что у вас на меня самый большой зуб.

– С вами невозможно говорить серьезно.

Он брезгливо оглядел гостиную, несмотря на то что она вылизала здесь каждую пылинку.

– Интересно, ваша тетя когда-нибудь что-нибудь выбрасывала?

– Сомневаюсь. Если вам что-то понравилось, не стесняйтесь, предлагайте свою цену.

– Спасибо, вряд ли.

Он направился к кухне так стремительно, что полы плаща развевались за спиной. Она сбросила куртку, швырнула сумочку на стул и последовала за Берном.

– Держу пари, вам не терпится сторговать картину Эша.

– Боюсь, даже мне это не по карману.

Он поставил пакеты на разделочный стол, заполнив, казалось, своим огромным телом все маленькое пространство.

Она вытащила пачку печенья в шоколадной глазури.

– Вы говорили с Таллулой. Верите, что картина существует?

– Верю, что она существовала.

– Надеюсь, что это высоколитературный британский эквивалент нашего простого «конечно, Шугар Бет, еще бы!».