Новые правила работы. Генератор продуктивного спокойствия - стр. 4

(Nirvana), Back to Black (Эми Уайнхаус), Late Registration (Канье Уэст), Steam (East 17). Так что для The Strokes было жизненно важно закрепить вторым альбомом успех первого. А учитывая, что первый стал платиновым, им было к чему стремиться.

Отсюда – давление: давление со стороны фанатов, со стороны критиков, со стороны заботливой семьи, со стороны участников. Поползли слухи о сорванных сессиях записи, о многократных перезапусках проекта. Джулиан Касабланкас, без сомнения, настолько страдал от обрушившегося на него стресса, что решил излить душу посетившему его журналисту из Mojo[13]: «У меня такое чувство, будто я сломаюсь под тяжестью, которую на себя взвалил. А если какой-нибудь критик скажет: «Ну, на этот раз он нас конкретно подвел?» А если так решат абсолютно все? Это бы меня подкосило, причинило бы боль»[14].

Понимая, что от них требуется сильное продолжение, ребята поднажали, и новый альбом Room on Fire оказался на студии ровно в нужный момент, чтобы поступить в продажу в пиковый период четвертого квартала 2003-го. Начали печатать диски и рассылать их журналистам-фанатам.

Страх подвести людей наверняка сопровождал Касабланкаса, когда он открывал первые обзоры альбома после его выхода в октябре. Надеюсь, он сидел.

Рецензии были откровенно неблагосклонными. Обозреватели отмечали: второй альбом – попытка повторить фишки дебютного, ему недостает новизны, которой мог похвастаться оригинал. Журналист Guardian писал: «Что касается Room of Fire, большая его часть слушается так, словно измотанная группа отчаянно пытается вспомнить, как это у них получалось в дебютном альбоме… половина Room on Fire – заполнитель, лишенный всякого вдохновения»[15]. Американский еженедельник Entertainment Weekly уловил общее ощущение слушателей от нового альбома: «не более чем блеклая ксерокопия Is This It»[16].

Мог ли стресс погубить творческую интуицию Касабланкаса? Неужели его изобретательность пала под довлеющим требованием оригинальности? Есть убедительные научные доказательства того, что именно обрушившиеся на Касабланкаса стрессы, а также его собственные и чужие ожидания уничтожили его способность создавать новое. Возможно, на определенном этапе стресс перестал подстегивать, а напротив, погасил воображение певца. Его разум заполнили не идеи, а помехи и отвлекающие факторы. Когда мы в стрессе, изобретательность нас покидает. Мы стараемся найти убежище в сработавшем в прошлый раз. Мы не создаем новое, а воспроизводим старое. Как продолжил обозреватель из Entertainment Weekly, «вызывает опасения, что The Strokes начали повторяться на столь раннем этапе существования»