Новик (книга 1 и 2) - стр. 46
— Ох, и здоровенная ж скотина… — дышащая дикой злобой морда степного исполина снова возникла перед глазами.
— Точно, — согласился Полупуд, пыхнув трубкой. — И ты супротив него, что куренок. А меня не послушался и в бой полез… Почему? Ты что, бессмертный?
— Может быть… — не понимая, куда Василий клонит, решил отшутиться. — Откуда мне знать? Я же ничего не помню.
— Вот-вот… Ничего толком не умеешь, ничего не помнишь, а жизнь мне спасаешь уже во второй раз. Прям, ангел-хранитель.
Запорожец глядел серьезно, и очередная, просившаяся на язык, шутка осталась невостребованной. Есть вещи над которыми не стоит насмехаться. Никогда. Если не хочешь потерять друга.
— Сам поднимешься или помочь? Падение с лошади не самая страшная беда, что может случиться с казаком, но всяко бывает.
И опять я промолчал. Вместо ответа, сопя и скрипя зубами, сперва встал на карачки, а там и на ноги взгромоздился. Ощущая себя последней развалиной. Зато, несмотря на усилившуюся качку, в вертикальном положении «белый шум» в мозгах существенно поутих.
— Вот и славно, — казак выколотил трубку о подошву сапога, привычно растер ладонью упавшие на землю угольки и пружинисто вскочил. — Пошли… ангел. Поглядишь на поверженного сообща супостата.
Идти, правда, никуда не пришлось — только развернутся кругом. От резкого движения меня так мотнуло, что пришлось ухватиться за Полупуда. И «морская болезнь» проснулась. К счастью, обошлось…
— Эк тебя, — вздохнул запорожец.
— Подумаешь, — проворчал я. — Банальное головокружение от успеха. Слава, она такая. Не одному мозги набекрень сбила…
Запорожец многозначительно хмыкнул, но промолчал.
Метрах в десяти от нас, над тушей убитого животного трудились Охрим с Тарасом и… плененный бек. Причем, насколько я мог судить, за старшего в этом деле был татарин. Именно Сафар-бей заправски орудовал кривым ножом, а оба крестьянина беспрекословно помогали ему. Охрим оттягивал подрезанную шкуру, чтобы забойщику было удобнее свежевать тура, а Тарас, пыхтя от натуги, тащил за рога к стоящей рядом телеги отрезанную голову. Парубок выглядел крепким, так что, судя по прилагаемым усилиям, весу в голове степного исполина было никак не меньше трех пудов.
Я с удивлением поглядел на запорожца. Если я что-то не перепутал, то мы, кажется, спешили. А разобрать такую тушу дело не одного часа. Присутствовал как-то в деревне при процессе превращения свиньи на мясные изделия. Точно не помню, но не меньше часа провозились. Так в той хрюшке и было-то всего центнера полтора, а здесь… раз в десять больше.
— Не бросать же столько мяса… — правильно понял мой взгляд Василий. — Оно, конечно, жесткое как вожжи, но голод не тетка… Если провялить как следует, да проварить подольше — ближе к весне еще спасибо скажут. Да и шкура в хозяйстве сгодится. Не хочу загадывать, но боюсь — девонькам нашим зазимовать в плавнях придется… — Полупуд помолчал, давая мне время осознать услышанное.