Новая земля. Счастье для каждого - стр. 15

По мере того как ребёнок растёт, исходная мысль о «я» притягивает к себе другие мысли: она отождествляется с его полом, имуществом, телом, которое воспринимается органами чувств, национальностью, расой, религией, профессией. Помимо этого «я» отождествляется с ролями – матери, отца, мужа, жены и так далее, – с накопленными знаниями и мнениями, симпатиями и антипатиями, а также с тем, что случилось со «мной» в прошлом, память о котором хранится в мыслях, расширяющих моё самоощущение до «я и моя жизнь». Это лишь часть того, что служит основой самоидентификации людей. По сути, всё это только мысли, непрочно связанные между собой тем фактом, что каждая из них наделена моим самоощущением. Именно эту мысленную конструкцию вы имеете в виду, когда говорите «я». А если быть точнее, то в большинстве случаев, когда вы говорите или думаете «я», действуете не вы, а некий аспект этой умственной конструкции, ваше эгоическое «я». Пробудившись, вы будете по-прежнему использовать слово «я», но оно будет исходить из куда более глубокого места внутри вас.

Большинство людей всё ещё полностью отождествляют себя с непрерывным потоком ума – потоком навязчивых мыслей, по большей части повторяющихся и бесцельных. Без этих мыслей и сопровождающих их эмоций нет никакого «я». Это и есть духовная неосознанность. Когда таким людям говорят, что у них в голове звучит никогда не смолкающий голос, они говорят: «Какой ещё голос?» – или начинают гневно отрицать его существование, что, конечно, и есть тот самый голос – тот, кто думает, ненаблюдаемый ум. Это почти как если бы они были одержимы некой сущностью.

Некоторым навсегда врезается в память тот момент, когда они впервые прекратили отождествляться со своими мыслями и испытали краткий сдвиг в самовосприятии, перестав быть содержанием своего ума и став всегда присутствующей чуть в глубине осознанностью. У других это происходит так тонко, что остаётся почти незамеченным, либо ощущается просто как прилив радости или внутренний покой, возникающие сами собой.

Первый проблеск осознанности я испытал, учась на первом курсе Лондонского университета. Два раза в неделю я ездил на метро в университетскую библиотеку, обычно около девяти утра, к концу часа пик. Однажды напротив меня села женщина лет тридцати с небольшим. Я и раньше встречал её в поезде. Её было трудно не заметить. Хотя вагон был полон, места по обе стороны от неё были свободны, поскольку она казалась совершенно сумасшедшей. Вид у неё был очень напряжённый, и она всё время разговаривала сама с собой громко и сердито. Она была настолько поглощена своими мыслями, что, кажется, никого и ничего вокруг не замечала. Голова её была опущена и чуть повёрнута влево, как будто она обращалась к кому-то, сидящему на свободном месте рядом с ней. Я не помню точно её слов, но говорила она примерно следующее: «И тогда она сказала мне… а я ей говорю – ты лжёшь, как ты смеешь меня в этом обвинять. ведь ты всегда меня использовала. я доверяла тебе, а ты меня предала.» В её голосе звучали гневные интонации человека, с которым обошлись несправедливо и которому надо защищать свою позицию, чтобы его не уничтожили совсем.