Новая хозяйка Гринвуд-Холла - стр. 2
То, что за этот кров мне приходится работать наравне с прислугой, не озвучивалось. Ещё мне позволялось донашивать старые наряды кузин и иногда доедать деликатесы, остававшиеся на их тарелках. Хотя я предпочитала простую еду на кухне вместе с прислугой.
– Ты поняла, Эбилейль? – спросила миссис Прайс грозным голосом, и я склонила голову ещё ниже.
– Да, тётушка.
Из её уст моё полное имя звучало насмешкой. Ведь оно означало «радость отца», а у меня его никогда не было.
– Тогда начнём урок, – миссис Прайс пухлыми, унизанными перстнями пальцами раскрыла лежавшую перед ней книгу.
«Профессор Дж. Байонс «Язык цветов. Полный справочник для благородных леди» успела я прочитать на обложке. Книга была толстой, с плотными страницами, где цветные иллюстрации перемежались мелкими буквами описаний и значений каждого цветка.
Вчера за вечерним чаем миссис Гаррис, закадычная подруга и вечная соперница миссис Прайс, поведала, что в соседнем имении наконец объявился наследник. Старый мистер Хокс скончался три года назад, с тех пор дом почти пустовал. И вот наконец приезжает законный владелец, к тому же, по слухам, молодой и ещё неженатый.
Чем не повод обновить свои знания в языке цветов и при случае блеснуть при богатом соседе? Анна-то ведь ещё ни с кем не обручена.
– Начинай, – велела миссис Прайс, и я достала из разноцветного вороха полевых и садовых цветов первый попавшийся под руку тёмно-зелёный стебель, украшенный небольшими синими чашечками с пятью лепестками.
На несколько секунд в комнате повисла гнетущая тишина.
– Мам, ну что она сразу с самого сложного?! – недовольно топнула ножкой Анна. – Эбка это специально, чтобы выставить меня тупой.
Ей тоже было семнадцать, как и мне. И она невзлюбила меня с самого первого дня, когда я появилась в этом доме десять лет назад. Наверное, поначалу Анна переживала, что любовь тётушки, отведённая второй дочери, может достаться мне. Но даже когда стало ясно, что любви мне здесь не видать, кузина не успокоилась.
Она оказалась неутомимой выдумщицей: пролитый на мои простыни травяной отвар, оставивший большое желтоватое пятно, испорченные платья, отрезанные во сне волосы…
Лишь в первый раз, трясясь от страха перед лицом неминуемого наказания, я удивилась его несправедливости и рассказала, что это Анна отрезала кусок подола. Тётушка назвала меня лгуньей и заставила натереть язык мыльным корнем, прежде чем наказать меня двойной порцией розог.
Потом я молчала, плача по ночам в подушку и удивляясь очередному выверту богатой фантазии кузины.
К счастью, сейчас Анну больше занимали возможные женихи и подготовка приданого, поэтому я могла спать почти спокойно.