Нотки кориандра - стр. 11
Свинцов опять встряхнул Ермолаева.
– Вот так вот на меня зыркнул и пошел, убо[1], – завершил он доклад.
– Опять надрался? – счел нужным встрять старший дворник, чтобы господа чины полиции не подумали, будто во вверенном ему домовом хозяйстве отсутствует должный надзор за работниками и обслугой.
– Вот так вот! – повторил водопроводчик и снова выпучил глаза, опасаясь, что в первый раз недостаточно точно передал этот дикий взгляд опасного чужака.
– Как выглядел? – вместо сыщика задал очевидный вопрос околоточный и вновь мотнул свидетеля.
– Ухо! – тут же отозвался Ермолаев. – Повернулся он ко мне вот так вот, убо… Гляжу – мать честная! Уха-то и нет совсем, екстиль! Словно корова языком! Даждь ми, Господи, слезы, да плачуся дел моих горько… – опять принялся молиться пьянчужка.
– Одноухий? – встрепенулся старший дворник, уловив, что наблюдение вызвало интерес сыщика. – Как же, бывал! Пару раз захаживал к Александру Петровичу. В дом не поднимался, здесь ждал.
– Справа или слева? – спросил Илья Алексеевич.
– Виноват? – растерялся Мошков.
– С какой стороны шрам?
– Справа или слева? – словно желая перевести слова сыщика на низкий язык водопроводчиков, громко повторил вопрос Свинцов и в который уже раз тряхнул измученного допросом Ермолаева.
Тот повертел головой, припоминая, в каком ракурсе застал незнакомца, и попытался примерить увечье на себя.
– Слева, стало быть, – наконец сообщил он.
– Точно, слева! – опять влез Мошков, желая и со своей стороны оказать пользу следствию. – Справа, кабы смотреть, есть, а слева – начисто то есть отсутствует.
– Вот так вот! – водопроводчик сделал движение, словно желал пятерней сорвать с собственной головы ухо, после чего опять принялся креститься. – Яко же бо свиния лежит в калу, тако и аз греху служу.
Илья Алексеевич кивнул Свинцову, и тот потащил Ермолаева прочь.
У дровяного сарая, который также решил осмотреть Ардов, был обнаружен полусгнивший сельдевой бочонок, кем-то заботливо приставленный к стенке. Именно над ним находился тот край крыши, где сыщик обнаружил свежий клочок сукна.
Все-таки исключать загадочного третьего участника преступления было пока рановато.
Вернувшись к подводе, Илья Алексеевич увидел Жаркова, который стоял на ступенях и прикуривал папироску.
– Петр Палыч, я в редакцию «Санкт-Петербургских ведомостей», – сообщил Ардов.
– Что вы хотите там узнать? – справился криминалист, возясь с зажигалкой.
– Пока не знаю, – простодушно ответил Илья Алексеевич. – Чептокральский вечно влезал в различные неблаговидные делишки, не удивлюсь, если какое-то из них и привело к столь печальной развязке.