Нормальная история - стр. 15
И у каждого есть, безусловно, свое любимое масло. Масло жизни. Кто-то любит сливочное, спустившееся с альпийских лугов, а кто-то млеет от розового, столь ненавистного Понтию Пилату. Сальвадор Дали, например, обожал оливковое, мог его просто пить, мазал им грудь и усы.
Я оливковым маслом восемь раз чистил печень, выпивая стакан его, подогретого, и запивая лимонным соком. Впечатляющая процедура, надо признаться.
Масло помогает и выручает в неожиданных ситуациях. Помните, в фильме “Последнее танго в Париже” уставший от жизни, молчаливый герой, завтракающий прямо на полу пустынной, как и его душа, квартиры, без объяснений и нежностей, зачерпнув пальцем сливочного масла из брикета, смазывает попку что-то щебечущей героине и деловито содомирует ее, распластав на паркете.
Чтобы, так сказать, жизнь маслом не показалась.
А в конце фильма подмасленная девушка героя застрелила.
Потому что правда что масло: все равно наверх всплывет.
Кушать подано!
Вглядываюсь в фотографии советских праздничных застолий. Свадьбы, юбилеи, банкеты по поводу защиты диссертации…Что-то там темнеет на столе меж рюмок и бутылок. Еда. Ну, домашняя праздничная еда того времени более-менее понятна и приемлема: бабушкин пирог с мясом, мамина рыба под маринадом, шпроты, вареная колбаса, селедка под шубой, буженина, салаты с обилием майонеза, тушенное с овощами мясо, жареная курица. Это готовят и едят у нас и сейчас, в XXI веке.
Интереснее мир советских ресторанов, то, что предлагало государство своим состоятельным гражданам. Был такой зверь – Общепит. Взглянуть на него из мира современной гламурной еды и соответствующего обслуживания крайне любопытно. Сашими из тунца, теплые роллы с крабом и авокадо, салат “Цезарь” с креветками, паста с морепродуктами, суп из омара, паэлья, стейк рибай под грибным соусом… Раздвинем, раздвинем все эти прелести, наведем телескоп на советский ресторан 1975 года, куда я, двадцатилетний студент, получив стипендию, пригласил свою подругу-однокурсницу.
Ресторан “София” на площади Маяковского. Вход в ресторан клубился агрессивной энергией. В стеклянные двери ломились две компании. Седовласый швейцар их громогласно осаживал: “Шестерых не посажу! Восьмерых тем более! Не хамить! Ждать! Двое есть?” Мы были “двое”. Нас впустили в заведение. Дым коромыслом, оркестр ревет “Червону руту”, запахи спиртного, пота и перегретой аппаратуры. Нас подсадили. К невзрачному мужчине с внешностью зубного техника и его пухленькой подруге. На столе стояла бутылка водки и бутылка полусладкого шампанского. Инженер пил водку, девушка – шампанское. Ели они курицу с рисом. Горячих блюд было три: бифштекс с яйцом, курица с рисом и какая-то рыба. Я заказал бутылку того же полусладкого шампанского, мне принесли темный, пережаренный бифштекс, однокурснице – куриную ногу с рисом, мы хлопнули по бокалу и минут через десять уже терлись в пьяной толпе под “Эти глаза напротив”.