Ночные - стр. 55
В яму полетел листок, что пленники аккуратно расправили. Страница чудом сохранилась, обуглились только уголки.
– Мне очень жаль, что с вами обоими такое случилось, священный правитель, – плакал мальчик. – Я попытался уговорить одного стражника пожалеть вас обоих, но тот побил меня и велел не выпускать собственную погибель. Я не хочу сам быть царём, как думает мама! Это неправильно!
– Послушай, юноша, – ответил ему из темницы бывший владыка Баакуля, – если это правда нужная страница, то ты уже спас нас. Что до планов твоей матери, не бойся: я знаю тебя и уверен, что ты будешь замечательным правителем. Ты добр и развит не по годам, многое запомнил из пропавшего архива. Не допускай только моей ошибки: уважай мнение народа, береги знания и почитай богов, какую бы участь они нам не готовили.
– Х-хорошо, я обещаю. Я уже думал об этом. Я улучшу дома, чтобы люди были доволоны, и ещё я велю построить особый храм, где важнейшие знания будут записаны прямо на камне. Их так просто не сожжёшь! Но как помочь Вам сейчас? Я даже ножа нигде достать не сумел.
– Увидим. Беги, беги давай, пока тебя не хватились.
Захватчики не стали медлить: перерезав самых сильных из верных Муваан-Мату людей и повязав оставшихся – всех без разбору: женщин, детей, мужчин и стариков – они устроили большой праздник в честь воцарения новой правительницы.
В это время, с первых теней рассвета и вплоть до привода на казнь, прежний царь повторял слова старинного манускрипта, действительно содержавшего нужные сведения.
Текст, казалось, отпечатался на его веках.
– Думаю, любому стало понятно, что мы слишком редко задабриваем богов, отсюда и все несчастия, обрушившиеся на нас в виде безумств глупого самозванца, – вещала Иш Сак К’ук на площадке главного храма. – Я слышала, что некоторые народы, что живут ближе к морю, приносят жертвы каждый праздник, в то время как мы по такому поводу режем оленей. Не трусливо ли это?
Толпа поддержала её одобрительными возгласами.
– Верно, трусливо и мелко. Потому сегодня мы не только возродим оставленный этим глупцом Муваан-Матом культ, но и усилим его, а заодно избавимся от лишних пленников!
Зрители снова радостно загалдели.
«И это люди, которых я так рьяно защищал? Стояли ли они того?» – усомнился пленённый правитель, но тут же возразил себе – «Стоили. Не вина народа, если царь не умеет расположить к себе».
Четверо перебежчиков, вымазанные синей краской в подражание Чаку, подогнали связанных к выставленным на площади перед храмом широким плоским камням.
– Чтобы ещё сильнее порадовать богов и добиться их прощения, главного еретика мы казним его же средствами, – голосила Иш Сак К’ук. – Вот этим ножом. – Она патетично, отработанным жестом продемонстрировала инструмент-череп с чёрным лабрадором. – Боги явили мне эту свою волю во сне.