Ночи Виллджамура - стр. 68
– Из вас еще может получиться неплохой политик, мой друг.
Вместо ответа, Бринд отправил себе в рот еще ложку еды.
Уртика снова взял стрелу в руки:
– Думаете, Варлтунг?
– Возможно, если судить по рунам на древке, а также по тому, как выкованы наконечники. Явно не имперская работа. Думаю, вам стоит показать ее кому-нибудь из экспертов в арсенале.
– Так я и сделаю. – Уртика перевел взгляд со стрелы на Бринда, потом обратно. – Конечно, если за этой атакой стоит Варлтунг, то, когда мороз возьмет нас за горло, придется нам готовиться кое к чему посерьезнее.
– Думаете?
– Желание Варлтунга захватить наши территории может быть опасно, – сказал Уртика.
– Вы имеете в виду ближние острова?
– Да, мы должны быть готовы к их защите. Мы всегда держали немногочисленные гарнизоны на островах крайнего севера и востока, ведь оттуда нам редко кто угрожал. Но, подозреваю, настало время готовиться к контрудару. Погибли лучшие наши люди, командующий. Нельзя оставлять такое безнаказанным.
– Вряд ли кампания против Варлтунга необходима – и вряд ли она к чему-нибудь приведет. Мы ведь уже пытались несколько лет назад. Точнее, десятилетий. И потом, как же Оледенение? Вы хотите послать на войну столько людей, когда целая толпа беженцев спит и видит, как бы ворваться в город?
– Именно так, – подтвердил Уртика. – Мы должны ударить быстро и сильно, нанеся противнику ущерб, чтобы обезопасить себя от попыток ответного удара в обозримом будущем.
– Разве наступление Оледенения не лишает все это смысла?
– Вовсе нет. Именно из-за Оледенения и из-за предстоящих нам долгих лет в изоляции мы обязаны сохранить эти острова для будущих поколений.
– А вы уверены, что кто-нибудь из нас доживет до будущего?
– Нас ждут тяжелые времена, командующий, и, конечно, не все смогут их пережить. Нам даже неизвестна потенциальная толщина ледяного покрова. Но возможно, кто-то все-таки будет жить в то время, когда лед растает, и, сохранив для них острова, мы обеспечим им лучшие шансы.
Канцлер Уртика дал им с собой немало предметов роскоши и значительную сумму денег – десять джамуров, правда мелкой монетой: сота, лордилами, дракарами. Бринд против воли почувствовал некоторое подозрение, но принял эти дары с благосклонностью.
Может, он просто хочет облегчить мне боль от потери товарищей.
Холодным серым утром они выступали в путь.
Две птеродетты кружили в небе, пронзительными криками нарушая тишину города. Позади оставались колокола, зовущие к молитве, и запах еды, доносящийся из всевозможных закусочных.
У ворот Балмакары его ждали четверо воинов, которых он отобрал для этой поездки. Их безукоризненно вычищенные лошади ждали так же терпеливо, как они. Глядя в небо, сидел верхом на черном мерине Апий, а рядом с ним сверкал экипаж, в котором поедет назад императрица. Еще трое ночных гвардейцев, из тех, что не были с ними при мысе Далук, тихонько переговаривались немного поодаль: молодые, подтянутые, лучше для такой экспедиции не найти. Два блондина, Сен и Люпус, двадцати шести и двадцати двух лет соответственно. Оба высокие, поджарые, похожие словно братья. Оба с пронзительно-синими глазами. Немного смахивают на волков. Оба сделали в армии молниеносную карьеру, все благодаря собственным талантам, и уважали Бринда превыше всех прочих командиров. Самому Бринду был особенно симпатичен Сен, такого способного мечника ему, пожалуй, еще никогда не доводилось тренировать. Сен постоянно совершенствовал свои навыки, так что через год-другой сам Бринд поставил бы на него любую сумму денег как на лучшего бойца в империи.