Ночь в твоих глазах - стр. 9
Он убрал руки. И шагнул назад – нет не для того, чтобы дать мне передышку.
Только для того, чтобы рассмотреть меня, неподвижную, стоящую в луче света. Чтобы проводить взглядом скольжение темно-серой ткани. И когда юбка, достигнув колен, соскользнула на пол, он поднял на меня взгляд и сглотнул.
Я попыталась представить, как я сейчас выгляжу: застегнутая и мятая блузка, чулки, выглядывающие подвязками из-под её края, строгие туфли и растрепанная коса.
Было бы нелишним, чтобы это все выглядело соблазнительным – не хотелось бы, чтобы темный передумал и отменил сделку.
Я осторожно подняла на него взгляд – и вздрогнула. Выражение его лица было… Если бы я была романтичной трепетной барышней, я бы назвала его «эстетическим экстазом». Но я взрослый, битый жизнью человек…
А темный, не отпуская моего взгляда, плавно и хищно, одним неуловимо-грациозным движением снова приблизился ко мне.
Постоял на границе светового пятна, мерцая темными глазищами, в которых расширившийся зрачок оставил моховой зелени на откуп лишь тонкую полосу.
И прижался ко мне вплотную.
Да.
Все же я выглядела достаточно соблазнительно. Иначе эти изменения в мужском организме, если верить студенткам Академии, не объяснить.
Нервная дрожь пробежала по телу, запуталась в пальцах и коленях.
Я не боюсь, но… но мне страшно!
Ох, и зря же я не интересовалась этой стороной жизни раньше – всё как-то времени не было, всё думала, вот выйду замуж, и потом!
А теперь – какой кошмар, надо работать развратной женщиной, а я не готова! Ни практически, ни хотя бы теоретически!
… зато темный, очень похоже, готов…
Неспешно, словно смакуя и растягивая удовольствие, он расстегивал мелкие, частые пуговицы на блузке.
Расстегнул.
Развел полы в стороны.
Вздохнул. И, прикрыв глаза, наклонился и поцеловал меня в полушарие груди, едва приподнимающееся над корсетом. Потом во второе. Потом лизнул, поочередно, оба, и снова поцеловал.
Дрожь обосновалась в конечностях.
Я, прикрыв глаза, старалась отвлечься, но горячие искры, загорающиеся под кожей после каждого поцелуя, отвлечься не позволяли.
Блузка стекла по коже шелковым ручьем и легла на полированный камень распахнутым белым крылом.
Шнуровка корсета осыпалась, уничтоженная заклинанием, а сам корсет сдал доверенные ему позиции, каким-то образом – тайной эльфийской магией, не иначе! – оказавшись в руках у темного, а не на мне.
Всё. Теперь мою наготу отделяла от темного только тонкая нижняя рубашка – настолько тонкая, что почти прозрачная. Настолько тонкая, что почти не в счет.
…но всё же, пока еще отделяла – и я порадовалась, что она есть. Возможно, темный продлит этот досмотр-раздевание ещё десяток минут, и красные рубцы, надавленные на коже жесткой поддержкой, разойдутся.