Ночь в твоих глазах - стр. 11
Черная на белом, она резко выделялась на нижней рубашке. И столь же контрастно-яркими казались длинные пальцы темноэльфийского борца со шпионками, которые медленно, с явным чувственным наслаждением стаскивали простенькое колечко-зажим с ее конца.
Он расплетал строгую уставную прическу, перебирал пряди, волнистые после косы и откровенно млел от процесса.
А меня от этой картины начало меленько потряхивать. Дрожь, затаившаяся в кончиках пальцев и в коленях, начала расползаться по телу: захватила живот, заставила поджать пальцы ног…
Я снова прикрыла глаза, чтобы избавиться от этого ощущения, но и с закрытыми глазами прекрасно чувствовала, как тонкие пальцы ворошат и гладят мои волосы. Как от этого слегка дергает и покалывает затылок и макушку…
О, Оракул, всесильный и всеведущий, за что мне это?!
…нет, я знаю – за что.
Просто с отмеренным не согласна!
А темный теперь увлеченно целовал открытую кожу в вырезе нижней рубашки, и без сомнений чувствовал, как частит мой пульс и как мое сердце бьется в его губы.
Чтобы отвлечься, я перебирала в уме засечки и закладки на спасение, повторяя, примеряясь к сложным формулам и убеждаясь в очередной раз, что справлюсь, что не посрамлю себя, лишь бы выпал шанс, лишь бы хватило времени…
Этот способ отвлечения перестал работать, когда руки темного скользнули под мою рубашку.
Я сглотнула, а его пальцы принялись выписывать узоры, скользя то по тонкому шелку чулок, то по голой коже, оставляя горящий огнем след, смешивая воедино непристойную ласку и магию.
Я чувствовала, как скользит по моей коже его сила, поднимая дыбом все крохотные волоски на теле, тая и оставляя едва читаемое магическое эхо.
Я разбирала, что и для чего он применил. Я умирала от смущения, от одной мысли (и ощущения), где именно он это применил.
Я не доживу до конца. Я не выживу. Я сгорю от стыда и рассыплюсь прахом по его роскошной пещере.
Не открывая глаз, я снова, в который раз, сглотнула, смачивая пересохшее горло, стремясь взять себя в руки, попыталась сжать пальцы в кулаки – и не смогла, вспомнив, что мысленно разложенное мной на составляющие заклинание всё еще меня держит.
– Потерпите, лирелей, – выдохнул темный мне в шею, холодя дыханием влажные следы своих же поцелуев.
Пальцы темного легко, медленно погладили мою кожу над полосой чулок, уже без всякой магии, только лаская.
– Остались только туфли, – и он легко провел языком по моей шее, заставив дернуться всё внутри.
Туфли? Какие туфли?
Мысли суматошно метались в голове, а я наблюдала, как темный эльф (гордость, спесь и вишенка пафоса сверху) плавно опускается передо мной на колени, скользя грудью и руками по моему телу.