Ночь с вождем, или Роль длиною в жизнь - стр. 32

– Но вас не арестовали?

– Нет, гэпэушники так и не появились. Я их ждала каждую минуту. Каждый день, каждую ночь. Меня знобило не только от болезни, но и от страха. Я просыпалась на заре и уже больше не могла уснуть. На всякий случай подготовила узелок с теплой одеждой… Но за мной не пришли. До сих пор недоумеваю, почему. Радио, газеты, действительно, сообщили, что Надежда Аллилуева умерла от приступа аппендицита. Еще говорили, что Сталин так переживал смерть жены, что не смог присутствовать на похоронах. Позже я видела фотографию похоронной процессии. Гроб провожал усатый мужчина, которого иногда принимают за Сталина. Но я узнала дядю Авеля. Уж ему-то правда была известна! Как и мне. А Сталин не пошел на похороны, потому что чувствовал свою вину. Еще бы! Его жена пустила пулю в сердце, пока он развлекался с любовницей в своем кинозальчике. Аллилуева убедилась, что он ей изменяет. Этот якобы приступ аппендицита – очередная ложь! Сталин врет на каждом шагу, без зазрения совести. Оклеветав человека, убивает. А здесь он попал в дурацкое положение, стал будто героем мелодрамы: жена Сталина, великого вождя, застрелилась, потому что он переспал с какой-то актрисулькой! Об этом никто не должен был знать… Галя Егорова была тысячу раз права: Иосиф всегда уничтожал свидетелей его ошибок. А тут я – главная свидетельница! Каждый день ждала, когда Сталин меня прихлопнет, как мошку.

Последнюю фразу она произнесла шепотом. После короткой паузы заговорил Маккарти:

– А вас-то… не мучила совесть?

Она немного помолчала. На ее пересохших губах мелькнула усталая, горькая улыбка.

– Хотите знать, было ли мне стыдно? Чувствовала ли я себя шлюхой, девкой, которой попользовались? Так?

Маккарти покраснел, скривил губы под своим переломанным носом.

– Вспомните, мне было всего девятнадцать. Я выросла в стране, где людей расстреливают, сажают в лагеря. Нас убедили, что таков закон революции. «Сдайся, враг, замри и ляг! Партия – рука миллионопалая, сжатая в один громящий кулак», – писал Маяковский. Сталин его назвал лучшим, талантливейшим из наших поэтов. Кстати, Маяковский тоже застрелился.

Из ее прически выпала еще одна прядь. Теперь она это заметила. Прикрыв глаза, она двумя руками поправила шиньон. Ее усталость делалась все заметнее. На лбу выступили капельки пота. Она постоянно облизывала кончиком языка пересохшие губы, стирая остатки помады. Стоявший перед ней графинчик с водой она давно уже прикончила.

Кон копался в своих бумажках, готовя очередные каверзы. Это был воистину неутомимый садист. Он уже собирался задать вопрос, но Вуд остановил его.