Ночь после выпуска (сборник) - стр. 57

– Ладно, Дюшка, ложись. Мы тут без тебя решим, – сказал отец.

Дюшка поднялся, подошел к Богатову:

– Если Миньке еще кровь нужна будет, тогда я дам.

– Хороший у вас сын, Федор Андреевич.

– Минька лучше меня, – убежденно возразил Дюшка.

Раздеваясь в соседней комнате, Дюшка видел в раскрытую дверь, как его отец сел напротив Богатова, положил ему на колено руку, заговорил без напора, деловито:

– Мне крановщики нужны. Работа непростая, но платят прилично. Учиться тебя пошлю на курсы, три месяца – и лезь в будку. А то ходишь, шаришь, себя ищешь…

Отец все-таки хотел сделать несчастного Никиту Богатова счастливым – сразу, не сходя с места.

Дюшка еще не успел уснуть, когда отец, проводив гостя, подошел, склонился, зашептал:

– Слушай: мне сейчас нужно уехать. Не откладывая! Спи, значит, один. А я утречком постараюсь поспеть до прихода матери.

Но мать пришла раньше.

Дюшка проснулся оттого, что услышал в соседней комнате ее тихие шаги, ежеутренние, уютные шаги, опрокидывающие назад время, заставляющие Дюшку чувствовать себя совсем-совсем маленьким.

Он выскользнул из-под одеяла:

– Мама!

Мать еще не сняла кофты, ходила вокруг стола, не прибранного после вчерашнего чаепития двух отцов и Дюшки.

– Мама! Как?..

У матери бледное и томное лицо – обычное, какое всегда бывает после ночных дежурств. Не видно по нему, что она отдала свою кровь.

– Как, мама?

– Все хорошо, сынок. Опасности нет.

– А была опасность?

– Была.

– Очень большая?

– Бывает и больше… Где отец?

– Он уехал, мам. Еще вечером.

– Куда это?

– Не знаю.

Мать постояла, глядя в окно на большой кран, произнесла:

– Опять у него какую-то запань прорвало.

– Не говорил, мам. Не прорвало.

Мать загляделась на большой кран.

– Тебе нравится, когда тебя хвалят? – спросила она.

– Да, мам.

– Мне тоже, Дюшка… Почему-то мне хотелось, чтоб он сегодня похвалил меня… и погладил по голове.

– Ты же не маленькая, мам.

– Иногда хочется быть маленькой, Дюшка, хоть на минутку.

Пришла Климовна, гладко причесанная, конфетно пахнущая земляничным мылом, принялась охать и ахать насчет Саньки:

– Не хочет собачья нога на блюде лежать, так под лавкой наваляется.

О Миньке на этот раз она ничего плохого не сказала, ушла на кухню, деловито загремела посудой.

По улице зарычали первые лесовозы. День начинался, а отца все не было. Мать ходила из комнаты в комнату, не снимая с себя рабочей кофты. Дюшка думал о ее словах: хочется быть маленькой и чтоб отец погладил ее по голове. Думал и смотрел в окно, ждал отца, который так нужен сейчас матери. Климовна собирала на стол завтрак, и Дюшке пришлось оторваться от окна.