Нобели в России. Как семья шведских изобретателей создала целую промышленную империю - стр. 6

(«Военно-морском вестнике») за 1812 год. Этот ли подвиг попытались повторить британские моряки? Мог ли Иммануил знать об этой истории, когда он много лет спустя составлял автобиографические заметки, приписав ее себе? Или это чистое совпадение, что шведский юнга и британский офицер пришли к одному и тому же решению? Невозможно знать. Но то, что у сметливого Иммануила могла возникнуть такая идея, вполне возможно.

Ко многому в рассказах Иммануила надо отнестись с осторожностью. Например, воспоминания о том, что он с борта корабля видел в бинокль Наполеона на Эльбе. Если это так, бинокль должен был быть очень сильным, поскольку император покинул остров задолго до того, как Иммануил оставил Евле. Однако это не обязательно ошибка памяти или выдумка. В то время новости распространялись медленно, и Иммануил с командой корабля вполне могли верить в то, что видели именно Наполеона.

В любом случае молодому каютному юнге удалось повидать многое за годы плавания. За это время успел скончаться не только капитан Сведман, но и корабельный плотник, из‑за чего весь корабль попал в карантин, не заходя в Ливорно. А в одно из посещений Александрии заболел сам Иммануил: «Я претерпевал первые телесные боли, в результате которых я бы, верно, скончался. И провидение, как и много раз до и после тех дней, ниспослало мне руку спасения».

Спасительная рука принадлежала Исмаилу Гибралтару, капитану турецкого флота. Он недавно вступил на египетскую службу и направлялся в Швецию для закупок военного снаряжения. «Тетис» оказался единственным шведским кораблем, стоявшем в Александрийском порту, и, по словам Иммануила, капитан выразил желание «увидеть северных белых медведей, которые, по его представлению, составляли его команду». Любопытство привело его на борт шведского судна, где он с большим интересом осматривал всё вокруг. «В особенности интересовали его чистота и порядок, царившие повсюду».

Поскольку Иммануил мог изъясняться на лингва франка, Гибралтар спросил капитана Хольмстранда, не разрешит ли он ему взять юнца с собой в Швецию. Однако капитан поставил столь немыслимые финансовые условия, что предложение отпало. Узнав, что Иммануил заболел чумой, Гибралтар послал своего корабельного врача, который вскрыл бубон и тем самым спас юноше жизнь.^>3

Груженный французской солью «Тетис» вернулся в Евле между 18 и 24 июля 1818 года. К этому времени Иммануил находился в плавании три года и один месяц. Родители, родные и сводные сестры и братья приняли его с распростертыми объятьями. Не было только Бернхарда, который уже покинул отчий дом. На вопрос матери, что бы Иммануил хотел на ужин, он ответил: «Колбасу». Мать не знала, что делать, поскольку висевшая в кухне на шестке колбаса была старая и засохшая, но у Иммануила «слюнки во рту потекли при мысли о блюде, по которому я так давно скучал».