Но вы же преподаватель... - стр. 26

Так, стоп. Мне ведь нет до этого дела.

— У меня останутся, поверь, — ухмыляется Егор Викторович. — А ты от меня так просто не отделаешься. Раз уж мы с тобой в одной лодке, то либо рассказывай давай про свои проблемы, либо просто молча прими деньги. Вернёшь, когда сможешь, я всё равно почти не пользуюсь накоплениями.

Хмурюсь. Мне совсем не нравится сложившийся расклад. Но… Разве в моём случае стоит рисковать его терпением? Да, Егору Викторовичу выгодно хранить мою тайну, но этот его непонятный настрой порядком напрягает. И не кажется хоть немного предсказуемым.

— Синицына, — похоже, преподаватель теряет терпение от моего молчания. — Мне напомнить тебе, как ты вертела передо мной самыми разными частями тела, прекрасно видя, что я — это я? Или всё-таки будешь хоть немного менее упрямой?

Мгновенно вспыхиваю от этого строгого напоминания. Снова стыдно становится… С трудом сдерживаюсь, чтобы не прикрыть ладонями наверняка покрасневшее лицо.

От этого сдерживает лишь то, что я чувствую взгляд Егора Викторовича всей кожей. Такое ощущение, что он специально это сказал, чтобы на реакцию посмотреть. Хочет, чтобы я вину чувствовала?

Я, может, и чувствую; вот только показывать ему этого не собираюсь. К тому же, сам не святой.

— А мне напомнить, что вам это понравилось? — выпаливаю, и тут же нервно ёрзаю на месте. Вопросом самой себе много чего связанного с тем танцем напомнила, и теперь совсем не по себе. Тот его взгляд… Он и сейчас неоднозначный. — Простите… — поспешно добавляю, всеми силами стараясь взять себя в руки. — Я… Я выбираю вариант рассказать, что у меня за проблемы. Принять деньги не могу. Даже в долг.

Егор Викторович тяжело вздыхает, но наверняка понимает, что настаивать бесполезно.

— Я помню, — неоднозначно сообщает он, и даже эти простые слова заставляют меня сильнее прикусить губу. Не думала, что преподаватель вообще ответит на тот мой дурацкий вырвавшийся на эмоциях вопрос. — Рассказывай.

Теперь вздыхаю я. Не хотела бы, чтобы кто-то в универе знал. С другой стороны — логично, что Егор Викторович хочет знать. Как мой наставник в конкурсе, он в ответе и за мою репутацию, а я в сомнительной роли перед ним сегодня предстала. Потому выбора особо нет.

— Мама болеет. Рассеянный склероз, — говорю, и, поскольку далёкие от медицины и постоянных походов к врачам люди часто не так понимают эту болезнь из-за слова «склероз», поясняю: — Это не связано с нарушениями памяти, это…

— Я знаю, что это, — мягко перебивает Егор Викторович. — Поражение нервной системы мозга, которое ведёт к сбоям и постепенному отключению функционирования разных частей тела и органов. Мне жаль. Тебе нужны деньги на больницу? Какую-то операцию?