Нисхождение - стр. 39

Я не стал сопротивляться, молча закрыл дверь и ушёл в подъезд курить. Там, на лестничной площадке меня встретил сосед, который, откуда-то уже узнав про наше горе, выразил свои соболезнования.

И началось…

Кажется, за всю мою жизнь телефон не разрывался от звонков так часто, как за прошедшую неделю. Слова утешения от знакомых и друзей мне казались пустыми. Особенно тошно было вылавливать среди их соболезнований намеки на то, что Лера молодая и обязательно родит ещё ребёнка. Если б они только знали…

Каждое упоминание о сыне вонзилось в меня толстой, отравленной иглой. Эти два дня были сущим кошмаром, и я знал, что они продлятся еще долгое время, прежде чем хоть немного уляжется. Если вообще уляжется.

Я старался держать себя в руках, в первую очередь ради Леры, которая спала вот уже сутки в соседней комнате. Сейчас она как никто другой нуждалась в любви и заботе.

Родители Леры приехали через три дня после случившегося. На плече тёщи висела большая кожаная сумка; у тестя старенький потертый чемодан в одной руке, а в другой кучка полиэтиленовых пакетов с выцветшими рисунками и с чем-то увесистым внутри. Судя по их скарбу, к нам они прибыли надолго.

Лера их не встретила. Когда мы все втроем зашли в комнату, она сидела возле кроватки и тихо напевала себе под нос. Почему-то именно тогда я понял, что она ещё не скоро оправится. Да и можно ли вообще оправиться после подобного?

Потом я наблюдал, как Марья Павловна крепко прижимала к груди дочь. Борис Степанович же отрешенно стоял рядом и с виду места себе найти не мог.

– Пойдем чайку́ что ли попьем, Тём, – подсказал мне тесть. – Пусть одни побудут.

Когда мы зашли на кухню я услышал вибрацию телефона и подумал, что сейчас меня ждет очередная порция соболезнований, выслушивать которых уже не было сил.

– Возьмёшь? – спросил Борис Степанович.

Я махнул рукой, мол, ну его к черту и полез за коробкой с чаем.

Вибрация прекратилась, но через несколько секунд началась заново.

– Да ёшкин кот… – выругался я и в итоге взял телефон в руки.

На дисплее я увидел неизвестный номер.

Плевать, подумал я и принял вызов.

– Слушаю, – сказал я хмурым голосом и, дав сигнал тестю, что сейчас вернусь, вышел в коридор.

– Тёма? Это ты? – голос показался мне отдалённо знакомым.

– Кто это?

– Это папа, Тём.

Я едва сдержался, чтобы не бросить трубку и не послать его куда подальше.

– Чего тебе?

– Я знаю, что произошло. – Послышалось, как он шмыгнул носом. – С Родей… Я… Артём, почему ты не позвонил? Почему сразу не сказал мне?

– Как ты узнал?

– Это не важно, – ответил он мне. – Почему ты не позвонил?!