Никто не видел Мандей - стр. 39
– Майкл! Как ты можешь выражаться в доме Господа!
– Ха, мы у него в подвале. Он поймет, – засмеялся Майкл. – Знаешь, неплохо бы как-нибудь прогуляться вместе.
Я снова оглянулась на девушек в углу, надеясь, что они не расслышали его слов и не заметили, как я стремительно краснею.
– Ну-у… а почему ты вдруг захотел погулять со мной? Мы едва-едва знакомы.
Майкл пожал плечами.
– Не знаю. Просто подумал, раз уж мы ходим в одну церковь и все такое…
– Да, наверное, – согласилась я, все еще чувствуя себя неуверенно.
– И мне кажется, тебе было бы нелишне с кем-нибудь подружиться.
– А откуда ты знаешь… погоди, это моя мама тебя подослала?
Его губы сжались в прямую линию.
– Ну, я видел, как она уходила… и понял…
Я бросила свой стаканчик в мусорку и побежала прочь.
За два года до прежде
– Идемте, девочки! Сумки можете бросить вон там, – сказала миссис Чарльз с широкой улыбкой и принялась расчищать место на нашем кухонном столе. Огаст, одетый в красно-синий костюмчик кого-то из трансформеров, цеплялся за ее ногу. – Я хочу проверить ваши лакомства, прежде чем вы начнете их есть. Люди часто засовывают туда таблетки, лезвия от бритвы и все такое.
Мы с Мандей впорхнули в дом – две пчелы в полосатых черно-желтых платьях, с усиками на головах и горшочками для меда под мышками. Мама вошла следом за нами и, посмеиваясь, закрыла дверь.
– Бз-з-з-з-з! – хихикала Мандей, обегая меня по кругу.
– Привет, Эйприл, – сказала мама, кивнув. – Как у вас тут?
Эйприл подняла восторженный взгляд; она сидела на нашем диване, держа на руках маленькую Тьюздей. Эйприл сама вызвалась остаться дома с ребенком и посмотреть фильмы ужасов, пока мы ходим за угощениями.
– Привет, – прошептала она; на губах у нее играла мягкая улыбка. – Она уже заснула – так крепко!
Мама на цыпочках подошла к дивану, глядя на Тьюздей, наряженную в костюм маленькой тыквочки.
– О-о-о… какая милая! – шепнула мама, осторожно погладив Тьюздей по щечке. Эйприл гордо сияла.
– Да. Думаю, она станет маленькой моделью или актрисой. Нужно только сделать несколько хороших ее фотографий и отправить их в какое-нибудь голливудское агентство.
Мама кивнула, соглашаясь; в глазах у нее стояла печаль.
– Да. Она… прекрасна.
Я сглотнула и поспешила к ней.
– Э-э… мам! Мам!
Она очнулась от транса и заморгала, как будто в комнате неожиданно зажегся свет.
– Да, Горошинка? Извини, я не слышала, что ты сказала.
– Э-э… можно, Мандей сегодня останется у нас?
– Да, конечно, – пробормотала она.
Мы пошли на кухню и обнаружили, что Огаст кувыркается под столом, а Мандей внимательно следит за своей матерью, чтобы та не присвоила наши с таким трудом заработанные сладости.