Никто не отнимет тебя - стр. 6
Усыпит бандита, и со спокойной совестью уйдёт, зная, что он не сдохнет от потери крови! Мысль взбодрила, и Дуся сосредоточилась на деле. Правда, когда вооружилась пинцетом и повернулась к Лёхе, её охватила дрожь. Парень он оказался видный, спортивного сложения. Голых мужчин она, естественно, видела, когда гостила у деда в деревне, а там местные разгуливали летом в одних штанах. Но там это там. Да и страшные они все, даже молодые — с обвисшими брюшками, дряблыми мышцами или тщедушные, тощие, как жерди.
А Лёха был другой. Матово-гладкая кожа на животе поблескивала от пота, крупные бисерины стекали и по мощной груди с темно-бордовыми, крохотными сосками, запутывались в черной дорожке волосков, убегающих под пояс штанов. На руках бугрились твердые бицепсы, от локтей до запястий тянулись тугие жгутики вен, и пальцы у него красивые. И волосы густые, хоть и всклокоченные сейчас, наверное, мягкие наощупь, что хотелось потрогать, зарыться руками.
Дуся смутилась, подняла голову, комкая марлю, смоченную в воде. Лёха сверлил её выразительными, серыми, как сталь, глазами. Вернее, он бесстыдно разглядывал её грудь, от прерывистого дыхания натягивающую тонкую ажурную кофточку.
— Будешь мешать или отвлекать, сам достаешь пулю! — предупредила она, убрав с пухлой щеки налипшие темные прядки.
— А чё я сделал-то, Евдокия Иванна? Ты очень красивая. — уронил голову на спинку Лёха.
Девчонка стояла вплотную, но ей было неудобно тянуться к ране, и он раздвинул ноги, заставил её подойти ближе. Теперь, в плену его коленей, Дуся и вовсе с трудом сохраняла невозмутимость. Занялась раной, осторожно смывая запекшуюся корку с краев, а внутреннее напряглась так, что не могла чувствовать себя комфортно. Лёха то ли нарочно, то ли нечаянно, вдруг сжал её коленями, и она сердито глянула на него. Вода с марли закапала на его джинсы.
— Ты шевелись, киска, или хочешь, чтоб я в отключку улетел? Свалить мечтаешь?
— Ага, а потом всю жизнь угрызениями совести мучиться? — огрызнулась девушка, продолжая свое дело. — мне грех на душу брать не резон. Я будущий врач!
— О как… — удивился бандит, накручивая на палец её локон. — а папашка, поди, большая шишка, в мэрии кресло протирает, или нефтяник?
— Тебе какая разница?
— Никакой. — легко согласился Змей, нахально любуясь красоткой. — ручки не-ежные, умелые. Очумелые ручки. Хороший из тебя док получится, Евдокия Иванна.
— Хватит издеваться! Просто Дуся. — отрезала она, и бросила бурую от крови марлю в таз.
Внимание привлекла татуировка на правом предплечье Лёхи — девушка-ангел с опущенными крыльями и скорбным личиком. Благодаря профессии отца, она немного разбиралась в значении таких тату, где-то слышала разговоры приятелей Ивана, где-то ради интереса читала о нательных рисунках. Чуть тронув кончиками пальчиков набитого ангела, Дуняша тихо спросила: