Никто не избегнет блаженства. Часть вторая - стр. 70
– Он уже давным-давно условный министр. Как, впрочем, и все наше правительство, – заметила мама, – всех прищучила мудрейшая Сардана Владимировна.
– Но главное, отцу предложили вести курс на кафедре философии, – с упоением добавил Садко, – в том числе и дистанционно – в северных регионах.
– А пусть он сам все расскажет, – предложил Добрыня Меченосец.
Пока Многорад Многорадович описывал защиту доклада, мы с Наташей по-быстрому сходили за большими старинными стопками, оправленными серебром, которые вполне могут сойти за княжеские кубки. Протерли сухими полотенцами, составили одна в одну и понесли. Мимоходом я захватила в сенях прохладный кувшин со свекольным квасом и уж собралась, было, обнести всех, начиная с князя, как над ухом раздалось громкое:
– Стой, куда квас льешь? Зачем?! – Наимудрейший и наихрабрейший властно взял меня за запястье, отчего я непроизвольно отдернула руку и опустила глаза. – Сегодня мы тут кравчие!
С этими словами князь Кудеяр вытащил откуда-то из внутреннего кармана пиджака темно-коричневую бутыль несимметричной формы с залитой смолой пробкой. Этикетки на ней не оказалось, но всем и так стало понятно, что это – хорошее вино многолетней выдержки, тем более что в смоле были оттиснуты дата по летосчислению Мирославии и вензель прежнего правителя. Легким движением руки, вооружившись острой печаткой на безымянном пальце, князь раскупорил вино. В нос ударил стойкий аромат винограда, смородины и ежевики.
– За преуспевающего ученого! – провозгласил Кудеяр по обычаю Мирославии, отхлебнул свое вино первым, после чего указал рукой на Лучезара.
– За моего крестного, который готов посвятить свою жизнь развитию науки и просвещения! – произнес Лучезар, отпил из своей стопки и уступил слово Яснооку.
– За талантливого пресвитера, который оказался не менее талантливым жрецом! – Ясноок, в свою очередь, пригубил малость винца и передал эстафету Пересвету.
– За счастливого отца!..
– За доброго и мудрого духовного наставника!..
В конце концов, дошла очередь и до меня. Я отметила дипломатический такт Многорада Многорадовича, сделала приличный глоток из стопки и произнесла свое дежурное «алаверды».
В сущности, сидя за столом и изображая участие в общей беседе, я думала лишь об Этьене, который обещал вернуться в течение завтрашнего дня. А тут еще и чудо-вино ударило мне в голову, да вдобавок знойная душная полночь распростерла кругом свои чары… Не в силах более бороться со сном, я сдалась и, с трудом удерживаясь на ватных ногах, раскланялась с гостями да ушла в свою опочивальню.